Приворотная пилюля для шефа

Меня передернуло: давно не слышала подобных фраз, собственно с детских лет, когда получала условные выговоры за нерадивость от обучающей программы.

Напомнив себе, что в этом странном диалоге моим собеседником является собственный шеф, поспешила оправдаться:

— Михал, мне сейчас гораздо лучше, сон и отдых помогли, но я еще не успела привести себя в порядок… как раз собиралась в душ.

Он точно не глуп, поймет мое нежелание принимать гостей. И почему я должна оправдываться: это его нелегкая принесла к чужой квартире. Ненормальное поведение! А я еще удивлялась накануне той простоте, с которой главный брачный судья являлся в жилища заявителей.

— Что ж… купайтесь и отдыхайте. — Губы модификата поджались, выдавая недовольство их обладателя. — Завтра жду вас в судебной корпорации в хорошей форме. Обязательно!

С этими словами он исчез из поля видимости, а я с чувством полного нервного перенапряжения привалилась спиной к стене и медленно съехала на пол: завтра ли, после завтра или через год, но видеть шефа вообще не хотелось. Неужели в моей жизни случился момент, когда смена работы неизбежна?

Если собственный начальник нешуточно пугает, то вариантов нет, работу придется сменить. Да хоть садовницей в знаменитых оранжереях Сермира я в этот миг предпочла бы трудиться.

Глава 10

Продолжая бездумно пялиться в одну точку, я силилась решить для себя: что делать в моей ситуации? Почему внезапно моя более чем скромная персона словно оказалась в эпицентре вихря перемен? Определенно, новоявленные коллеги-модификаты ходят вокруг кругами. У подобного внимания несомненно есть причина, только я о ней не подозреваю.

И совета спросить не у кого. Собственно, спрашивать совета — вообще не свойственно людям. Меня прежде подобные желания не посещали, но никогда в моей жизни не было настолько неопределенных и двусмысленных ситуаций. В человеческой жизни предопределен каждый шаг! С этим знанием мы взрослели, проживали свои жизни и…

Очередная заминка в мыслях вызвала логический сбой. Смерть — это же неизбежный виток всякой жизни. Но сейчас я впервые подумала о ней. Почему? Не потому ли что прежде в окружавшем меня мире ничто не напоминало о конце? Увядающие растения? Нет. Пожилые люди? Как не силилась, не могла вспомнить даже единственного примера, пусть даже и вскользь замеченного в транспортном потоке отгородившихся друг от друга людей. Возрастные родственники? Вырастающие в виртуальных семьях мы в принципе не мыслили подобными категориями… Если подумать, Эрин была самым взрослым из известных мне людей, но и она не была еще старой.

Подскочив, метнула к рабочему экрану, где спешно попрятала все страницы с информацией об экс коллегах, когда в дверь позвонил Михал.

— Даты рождения и смерти, — бормотала себе под нос, лихорадочно вновь осуществляя не совсем разрешенное проникновение в святая святых — личную базу сотрудников брачного ведомства. Мерещилось немедленное возмездие: вот сейчас ко мне домой явится и Ринко Хайгаль со вполне оправданными обвинениями. Что там кекс? Ступив на путь «нарушений», сейчас я творила немыслимое. Но страх перед неизведанным оказался сильнее, я продолжала просмотр. — Период работы в брачной корпорации, затем брак и переезд в Талсу… Должны же быть и сведения о возрасте и смерти? Хотя бы в более отдаленные годы судебного ведомства.

Листая десятилетие за десятилетием, сменяя поколения сотрудников брачных отделов, я не находила нужных сведений. Лишь однообразное течение привычной жизни ведомства — создавалось ощущение, что и двести лет назад сотрудники, получив соответствующие образовательные навыки, аналогично рутинно трудились в брачной корпорации, верша семейную статистику города. И в какой-то момент все они тоже большей частью вступали в брак и… переезжали.

Мои ладони вспотели: пусть у меня не было доступа к общегородским данным и биографиям прочих жителей Сермира, но даже среза по моим предшественникам хватило для очевидного вывода — все шло по какому-то замкнутому кругу, без перемен и значимых встрясок.

Марина Мади.

Взгляд непроизвольно выхватил из безвестного перечня собственное имя. Руки тряслись, когда я потянулась коснуться его с намерением развернуть личный файл. Сейчас я едва ли заметила бы и сносящего на пути входную дверь взбешенного следователя по внутренним делам ведомства. Даже сложись вся квартира, обрушив на меня потолок — едва ли почувствовала бы.

Тело и разум синхронно онемели, охваченные параличом непонимания. Я смотрела в собственные глаза, изучая свое же лицо.

Собственное лицо известно нам до мелочей: неприметная морщинка, залом, пятнышко на коже, даже неуклюже торчащая ресничка и крапинки на радужке — все узнается мгновенно. Сомнений не было — я видела себя, только…

С трудом оторвав взгляд, скользнула им по личной информации: только эта «я» жила в Сермире, в этой же квартире и работала помощником главного брачного судьи… более пятидесяти лет назад.