Приворотное зелье на единственную (СИ)

-- Держи карман шире, папаша. Сам скоро своей дочке подложишь меня в постель. А я уж постараюсь, чтобы Ингрид меня не забыла. Радуйся, родственничек, у тебя будут красивые внуки, все в меня.

На свою голову Герасим Матвеевич привез Эдичку в свой дом. Туда в этот день вернулась Ингрид с детьми, она в очередной раз разругалась с родителями покойного мужа, уехала из большого дома Пикуновых, как всегда, пообещав не возвращаться и даже не показывать им внуков.

Мальчишки дрались и носились по дому, Ингрид рыдала, ломала руки, унизанные дорогими кольцами, жаловалась отцу, что её никто не понимает, не любит, урожденную княжну Облонскую, душа её страдает от одиночества. Герасим Матвеевич, настроившийся на отдых, вынужден был успокаивать дочь, утихомиривать внуков.

-- Мужика ей надо, - шепнул осторожно Эдуард, наблюдая за красивой плачущей Ингрид. - Сразу успокоится. Старый козел, покойный Пикунов, как видимо, чувственность в ней пробудил, раздразнил, а насытить не успел... Вот и бесится дамочка.

Божий одуванчик задумался ровно на минуту.

-- А это мысль, - ответил он. - Правильно мыслишь, Эдька. Умница! Вот ты и побудешь ночью этим мужиком. Успокоишь мою дочулю. Чего морщишься? Ты трахаешь все, что шевелится. Я знаю это. А моя дочь вполне миловидна, не старая еще. Ну, старше тебя, но не в два раза же. Что такое десять лет? Да ничего! Ты должен оказаться в постели Ингрид. Сегодня ночью и отправляйся. А то с ума сойдет моя дочка. Будет мне забота на старости лет. Да и сегодняшнюю ночь хоть спокойно посплю. А Степку и Герку сейчас назад отправлю к пикуновским бабкам и дедам. Скажу, что нечего смотреть на взбалмошную мать. Они рады будут. И меня, дай Бог, не отпустят. А ты уж тут не теряйся.

Так и сделал. Повез внуков и сам там остался на ночь. А Эдуард выполнил приказ. Ингрид была удовлетворена, счастлива и довольна. Она больше не рыдала, не ломала рук, а лениво лежала на кровати, напоминая собой сытую кошку. Утром заявила приехавшему отцу, что хочет замуж за Эдика.

-- Ты что, Эдька наш родственник, - пытался отговорить отец. - Он твой троюродный брат.

-- Пап! Ну, какой он родственник? Так, седьмая вода на киселе. Папочка, все решено. Даже и не думай спорить! Я выхожу замуж за Эдика. И учти, Эдик мне уже сказал, что задолжал тебе. Я заплачу долг Эдуарда. Гена мне оставил достаточно денег...Не вздумай мешать моему счастью!

Разозленный Герасим Матвеевич поймал торжествующий взгляд будущего зятя: "Получил, папаша?"

Эдька, чье богатство заключалось только в огромной потенции и смазливой внешности, не подходил богатой вдове Ингрид с точки зрения всех родственников: и собственного отца, и родителей покойного мужа. Но избалованная дамочка настояла на своем. Она стала женой красавчика Эдуарда. Тот, глядя во время свадьбы на недовольные физиономии новых родственников, поеживаясь от суровой а-кой зимы, через три месяца после женитьбы решил, что тут ему делать нечего, и вернулся в П-в, в знакомые места, где он вырос в местном детдоме, не нужный своим благородным и состоятельным родственникам. Ингрид уехала с ним, с большим приданным - половиной наследства Пикуновых. Вторая половина осталась в А-ке. Родственники покойного мужа не отдали Ингрид младшего сына Степана. Не отдали бы они и Геру, но мальчишка решил не расставаться с матерью, и переубедить его было невозможно. Старший сын уехал в П-в с матерью и отчимом. Герасим Степанович, спохватившись, что он наделал, переживая за дочь, что она с Эдичкой быстро спустит все денежки, ума нет у обоих, а жить красиво оба любят, поехал с ними. "Не могу жить без дочки!" - пояснил он зятю слащавым любящим тоном. Зять пошипел и согласился. В далеком П-ве Эдуард продолжал осчастливливать тайком от тестя и жены местных женщин, поигрывал в картишки, но умеренно, отдыхал на курортах, лечился от чего-то, а тесть создавал "Империю", так он назвал сеть супермаркетов, разбросанных по всему П-ву и его окрестностям. Ингрид же в первый год брака родила Эдуарду дочь Снежену, заскучала отчаянно, сдав дочь на попечение нянь, от скуки и стала заниматься родословной Облонских. Это у неё превратилось в навязчивую идею. Отец на это прореагировал следующим образом: " Не одна дурь, так другая. Но лучше, чем очередное замужество", - и предупредил зятя, что если Ингрид заговорит о разводе, Эдуард без штанов останется. Эдька притих, два раз в неделю строго бывал в одной постели с женой. Гера-младший сначала неплохо относился к отчиму, тот был веселый, дарил мальчишке подарки, и очень сильно Герасим привязался к рожденной сестре Снежене, которая никому была не нужна. Это он дал ей такой имя, глядя на её белые волосики, светлые глаза и бледное от рождения личико.