Приворотное зелье на единственную (СИ)

Через месяц началась сессия. Кристина к тому времени в их комнате не жила и институт бросила. Папочка снял ей и Михаилу богатую квартиру. Мишка тоже редко появлялся в институте, он сразу начал помогать тестю, и вскоре они покинули З-жье. Элла и Вера окончили последний курс, сдали государственные экзамены и расстались с альма-матер. Осенью и Люба не вернулась в институт, она перевелась на заочное отделение и уехала с Иннокентием в его родной город, далекий А-к, стала Любовью Пикуновой. В их комнате осталась одна Таня Пузрина. Связь у Любы с институтскими подругами и друзьями оборвалась. Не писали, не звонили. Случайно встретила Люба один раз Эллу в далеком А-ке, где жила теперь с мужем, там же как-то пересеклись её пути с Вероникой, которая гостила у отца, служившего в тех краях. Ну и окончательно ей повезло, когда, вернувшись после смерти мужа в родной П-в, повстречала живущую тут Веронику, к тому времени замужнюю даму с очаровательной дочкой Марусей. Мужем Веры был стал самый солдатик, чьих писем она ждала так долго - Никита Колечкин. Только ныне это был один из управляющих в местном банке. Семья Колечкиных ждала второго ребенка.

Кешка не очень жаловал своих дальних родственников по линии отца - родню Кристины. Связь сначала немного поддерживал с Годеоновым и Мишкой, но, узнав от Кристы про намечавшийся, но несостоявшийся роман своей жены и нового родственника, сократил отношения до минимума. Общие дела вел только с Годеоновым, отцом Кристины, часто звонил Гере. А Любе жилось хорошо в браке, без забот, правда, скучновато, но она считала себя счастливой. Вот только с детьми Кешка не хотел спешить. Так и не успела Люба родить. А так хотелось!

-- А прав ведь был Кешка, ревнуя меня к Михаилу, тысячу раз прав, - думала молодая женщина, лежа без сна на своей кровати и прислушиваясь к неровному дыханию болеющего мужчины, - любила я Мишку тогда, в студенческие годы, любила. Только я боялась себе в этом признаться, никогда не решалась сделать первый шаг. Дура была, еще хуже Кристины, глупее и трусливее. Та разглагольствовала об истинной любви, а сама выбрала Мишку и женила на себе. Кристина - настоящая хищница. А я все глотала молчком, скрывала свою любовь даже от себя. Нельзя так делать. Надо было быть такой, как Вера, как Элла. Правда, мне тоже повезло, мне встретился Иннокентий.

Недолгое счастье.

Михаил спал рядом тревожным беспокойным сном, метался, что-то бормотал, среди жаропонижающих лекарств были и снотворные. Но и они не до конца погасили сознание. Мужчина слушал голос Любы, и ему казалось, что это добрая мудрая бабушка Нюша вернулась и сейчас своим заговором прогонит все болезни, а Лиза поможет ей. Только у Лизы были Любины руки...

Полгода прожил мужчина в гостеприимном доме Любаши. Прожил, как муж. Люба не задавала лишних вопросов, она помнила свои слова, что он может уйти в любое время. Не спрашивала и денег. Их и не было практически у Михаила. Сначала мужчина долго болел. Кашлял. Плохо ел. Температура никак не спадала. Он даже похудел. Люба переживала, дергалась. Опять вызвала врача. Тот долго слушал мужчину, сказал, что в легких хрипы, надо рентген сделать.

-- Холодно на улице, каждый день минус двадцать - двадцать пять, - возразила Люба. - Куда в такой мороз ехать? И так Миша никак не кончит кашлять. Автобусы ходят плохо. Рентген делают только в центральной больнице. Туда надо минут тридцать добираться. Еще больше Миша разболеется.

-- Найдите машину, обязательно надо сделать снимок. Сделаете снимок и сразу на прием, - ответил врач и ушел.

-- Любаш, что ты так переживаешь? - сказал Михаил. - Есть машина. У меня. Ты забыла. В твоем гараже стоит.

-- Ой, и правда, я совсем забыла, - обрадовалась женщина. - Но как ты с температурой за руль сядешь? А я никогда не водила такую машину. Я на старенькой "Ладе" ездила.

-- Ты водишь машину? - удивился Михаил.

-- Да, - ответила Люба. - Я не совсем глупая и бестолковая. Научилась!

Она не стала говорить, что ей было скучно в браке, вот и записалась на курсы водителей. Успешно кончила. Кешка отдал в её распоряжение старую машину. И на любую дальнюю гулянку брал с собой Любу. Зато сам гулял от души.

-- Вот и хорошо, - обрадовался Михаил. - Вдвоем доедем.

Люба собирала взрослого мужчину, как ребенка. Михаил и смеялся, и сопротивлялся, и даже рассердился. Будь воля Любы, она бы закутала его в пуховой платок, обвязала бы крестом, как делала в детстве ему Лиза, когда они вдвоем шли в школу, что была на другом конце деревни. Михаил, как мог, так и отбивался. Но ему все равно была приятна женская забота. Люба сердито смотрела на его модное тонкое кашемировое пальто, легкие ботинки. Потом решительно отодвинула все это в сторону.

-- И куда ты в такой обуви и одежде поедешь? На улице завтра обещают до минус тридцати, - озабоченно говорила она. - Знаешь, тебе надо купить нормальную теплую одежду, чтобы подходила для наших морозов.