Приворотное зелье на единственную (СИ)

-- Это точно, - засмеялся мужчина. - И я замерз. В сугробе сырость и холод так не чувствовались. Давай все-таки в машину

И Михаил настоял на своем. Они уселись в теплый салон машины. Откуда-то на колени Любы прыгнула крошечная собачонка с задорно загнутым хвостиком, который дрожал явно не от восторга.

-- Фу, Сяпа, - строго сказал Михаил, - нельзя. Иди на свое место.

Собачка была миниатюрная, с короткой шерсткой, палевого цвета. Она жалобно повизгивала и мелко дрожала.

-- Да ты совсем замерзла, малышка, - сказала Люба и, сняв с головы шаль, укутала её собачонку, потом подумала, расстегнула шубу и посадила туда животное. - Вот теперь ты согреешься. Тетя Люба - женщина горячая.

Песик пригрелся и перестал дрожать. Только влажный носик торчал из густого меха шубы. Они поехали от старого парка к многоэтажным домам. На площади, возле огромной елки, украшенной электрическими гирляндами, им перегородила дорогу веселая разгулявшаяся толпа. Люба осторожно высадила песика, оставив его в теплой шали, и выпорхнула из машины, крикнув:

-- Я их сейчас быстренько уведу. А ты поезжай. А то уже времени много. Пока доберешься до дома!

Но Мишка и не подумал этого сделать. Он поставил машину в стороне, вышел и хохотал, глядя на хоровод, который отплясывал возле стоящей на площади елки. Хоровод построила Люба. Вот люди весело побежали по кругу, распевая во все горло любимую детскую песню.

В лесу родилась елочка,

В лесу она росла.

Зимой и летом стройная,

Зеленая была....

Михаил хоть и мерз в тонких модных ботиночках, но быстро внедрился туда же, схватив руку Любаши. Все пели:

Трусишка зайка серенький

Под елочкой скакал...

Любаша разорвала руки и поскакала зайчиком у елки, руками изображая длинные уши. Длинные полы шубы расстегнулись и подметали утоптанный снег. Скакал зайчиком и Михаил. Ему стало беспричинно весело. Следом поскакали и остальные. А вот уже и сердитый волк пробежался вокруг елочки. Но всех превзошла лошадка мохноногая. Люба пошла крупным аллюром, насколько позволял ей рост и шуба.

-- Иго-го-го, - громко прозвенел её звонкий голос.

-- Иго-го-го, - подхватил мужчина.

Стоящие вокруг зрители хохотали, другие скакали, веселились. А Михаил был просто счастлив. Давно он так по-глупому без всяких мыслей не веселился. В его доме.... Нет! Лучше сейчас не вспоминать, когда так хорошо на душе.

Глянув на это по-прежнему деревенское веселье, хоть город сюда давно наступил, но люди знали друг друга, Михаил вспомнил про ящик шампанского, что был у него в багажнике. Мужчина ускользнул из хоровода и торжественно притащил новогоднее шипучее вино. Как хорошо, что у кого-то нашлись пластмассовые одноразовые стаканчики. Все оживленно загомонили, еще звонче стал смех, шампанское было очень кстати. Раздались новые взрывы - это открывались бутылки.

-- Мишка, не пей, - крикнула Люба. - Ты за рулем. Обязательно какой-нибудь гаишник выйдет на дорогу денежки собирать! Не откупишься.

-- В новогоднюю ночь простят! - откликнулся мужчина.

-- Ну смотри сам. Это на кого нарвешься!

А на кого бы ни нарвался! Сегодня Михаил будут веселиться. Это новогодняя ночь. Проблемы после будет решать. Днем! А с шампанским все теплее замерзшим промокшим ногам в модных ботинках.

Уговорив шампанское, погомонив немного, сплясав еще один хоровод, толпа стала расходиться.

-- Любка, откуда такого мужика взяла? - прозвенел веселый девичий голос.

-- Дед-Мороз привел, - озорно крикнула женщина. - Сказал, пользуйся, Люба. Это тебе новогодний подарочек.

-- Жених что ли?

-- Нет, брат, - хохотала женщина.

Михаил понял её. Когда-то так Люба называла его в институте. Братишка. А он именовал сестренкой.

Наконец люди стали расходиться. Сдалась и Люба. Она подошла к машине, в которой уже сидел Михаил, озабоченно спросила:

-- Ну и как ты теперь поедешь? Шампанского ведь выпил много. Я видела. Все видела! Зачем пил?

Мужчина вышел из машины, распахнул дверцу перед Любашей. Ноги тут же охватил холод. Мороз крепчал. Михаил невольно стал дрожать.

-- Я к сестренке хочу в гости напроситься, - засмеялся он, приплясывая от холода. - Пустишь?

-- Ладно, идем, - тряхнула головой женщина. - Холодно ведь. И я промокшая. Снег-то так и не вытряхнула из валенок. Растаял. А шаль моя у твоей Сяпы. Как бы мне не заболеть? - озабоченно произнесла Люба. - А ладно, я сейчас дома стопочку коньяка махну во имя здоровья и за исполнение желаний.

-- А какое у тебя желание? - игриво спросил Мишка, он уже давно замерз, а ночевать ему сегодня было негде. - Может, я помогу? И даже скоро!

Люба с интересом глянула на него. Ведь знает, что Кешка умер. Мишка всегда пользовался успехом у женщин, был любвеобильный. А Любу пропустил свое время. Для неё он оставался другом, братом. "Значит так, - решила женщина, - скажем желание, которого Мишка никогда не исполнит".

-- Хочу увидеть солнечное затмение.