Приворотное зелье на единственную (СИ)

-- Я сразу поняла, что врет, - весело согласилась Изабелла, известная своим умением говорить все напрямоту. - Но я вас поддерживаю. Люба - такая интересная женщина. Вам давно пора бросить свою вырожденную благородную белесую крысу с голубой кровью. Что вы за неё держитесь?

-- Не я держусь, меня держат, - проронил Михаил.

Вышла из кабинета Любаша, довольная, с улыбкой на устах:

-- Ну, вот, все узнала, Мишутка мой, - она увидела насмешливые глаза крупной Изабеллы и смутилась, потом махнула рукой: - Доложил уже, что я не сестра тебе?

-- Доложил.

-- Я одобрила! - прозвучал бас Изабеллы. - Она вас, Михаил Александрович, быстро на ноги поставит.

-- Я и так уже какой гадости только не пил под её руководством, - шутил мужчина, а глаза ласково смотрели на Любашу.

-- Я еще и уколы тебе буду делать, Мишутка мой. Я умею. Так что держись! - ответила Люба.

-- Хорошо, хорошо, - согласился мужчина. - Буду подопытным кроликом. Люба, мы с тобой отвезем домой Изабеллу Юрьевну? Холодно на улице.

-- Отвезем, - согласилась женщина.

Люба вела машину и прислушивалась к разговору Михаила и его экономиста.

-- Я не могу никак сейчас повлиять на ход событий, - говорил Михаил. - Вы же знаете, мне приказали убраться из "Империи". Мои распоряжения не выполняются. Но почему Гера ушел в сторону? Почему молчит? Никак не пойму. Он всегда все держал под контролем. Каждую копейку помнил.

-- Не знаю. Но что же делать? - пригорюнилась Изабелла. - А куда вы нас привезли, прекрасная сестра Михаила? Я не здесь живу.

-- К нам, - улыбнулась Люба. - Миша болен. У него воспаление легких. Ему надо лежать в постели. Поэтому вы все спокойно обсудите у нас. У вас ведь надолго разговоров?

-- Надолго, - согласилась Изабелла.

-- Вы не переживайте, я потом вас отвезу. Миша мне доверенность написал, когда мы ехали в больницу. Он увидел вывеску "Нотариус", приказал заехать и доверил мне свою машину. А знаете что, Изабелла Юрьевна, я вас обедом покормлю. У меня все подготовлено. Быстро котлеты пожарю да макарон сварю.

-- Домашние котлетки? - осведомилась Изабелла Юрьевна.

-- Конечно, - ответил Михаил. - Соглашайся, Иза. Такой вкуснятины ты еще не ела. Гарантирую.

-- А как же холестерин? - ехидно улыбнулась крупная женщина.

-- А ну его к черту вместе с Криской, - засмеялся мужчина.

-- К черту вашу благородную Кристину, правильно, - согласилась Изабелла. - Правильно, Любаша! Кстати! Вы не против, что я так вас зову.

-- Нет.

-- И вы меня зовите Иза. А на ты постепенно перейдем.

Михаил и Изабелла Юрьевна что-то долго обсуждали. Изабелла съела с аппетитом котлеты и макароны. Женщина еще выпила коньяка под макароны. Люба порезала и лимона, и шоколада поставила, но грубоватая Изабелла заявила:

-- Мой дед всегда утверждал, что у любого спиртного напитка должна быть хорошая закусь. Убирай свой лимон. Я хлебушком занюхаю, котлеткой закушу, макаронами завалю. Вот тогда коньяк приживется и сыграет положительную роль в моем здоровье. Всех микробов протравлю.

Михаилу Люба выпить не дала, расшумелась, что нельзя вместе с лекарствами. И вместо коньяка мужчина получил первую порцию антибиотиков в заднюю правую мышцу. Прощаясь, Изабелла говорила:

-- Я еще потяну немного времени с продажей, Михаил Александрович. Сколько удастся. А что дальше, не знаю.

-- Может, удастся все-таки связаться с Годеоновым.

-- Да, Родион Прокопьевич очень был бы кстати.

-- Вы меня простите, - вмешалась вдруг Люба. - Я ничего не понимаю в вашей бухгалтерии и империи. Но можно я кое-что вам посоветую. Вы же, Изабелла Юрьевна, носите фамилию Шереметьева.

-- Да, - ответила женщина. - А при чем это?

-- Это старинная дворянская фамилия. Вот и сыграйте на благородной дурости Криски и её матери. Я их тоже немного знаю. В институте вместе с Криской училась, женой родственника Снежены была. Они же всю жизнь носятся со своим благородством, со своей голубой кровью. Я так думаю, и сейчас не изменилась.

-- Нет, - сказал Михаил. - Нисколько не изменились. Еще больше помешались на этом.

-- Вот вы, Иза, и придите к Криске, как дворянка к дворянке. Вы же Шереметьева. Это звучит еще благороднее, чем Облонские. Посетуйте, что этот мужик из мужиков, самый настоящий плебей, Махнов, совсем ничего не смыслит в делах князей Облонских. Попросите вас назначить главной в вашей фирме. Во главе империи Облонских должна стоять госпожа Шереметьева.

-- А это замечательная мысль, - захохотал Михаил. - Эти благородные дуры сразу клюнут.

-- Попробую, - согласилась Иза. - Здорово придумано. Облонские - Шереметьевы. Спасибо, Любаша!