Привратник 'Бездны'

И почему я не должен получать удовольствия от этого рядового незамысловатого времяпрепровождения, почему должен истязать свои мозги какими-то издевательскими думами по поводу недавно приключившихся с моим бренным организмом - заточением в приемлемо инквизиторский закут "кубик"?!

Почему я не могу? Как раз могу и желаю!

Я прямо сейчас могу дать себе устную запанибратскую команду: "милый товарищ, а не пойти ли нам на кухню, и не опрокинуть ли грамм семьдесят "Мартеля", и закусить эту французскую влагу парой ломтиков испанского цитруса-лимона, а? А?!"

А почему бы и нет, - запросто отвечу я. Черт возьми, кто, какая собака посмеет на меня мелко и раздраженно затявкать? Нету, милый товарищ, здесь, на этой единоличной малометражной местности таких занудливых воспитательных псин...

Ах, вы говорите, - нету! Тогда, что ж, милый товарищ Володя, дерзайте!

И, разумеется, пререкаться я себе не позволил.

Развивать тяжбы с самим собою - самое распоследнее свинство, двурушничество и...

...И, разумеется, на кухне меня поджидал мерзкий, я бы добавил, мерзопакостный сюрприз, который тотчас же возвестил о себе:

- Вован, пидер ты наш! А ты че смурной, а? Ты че, падла, опять в задницу радость засунул, да? Сперни мне свою радость, а! Слушай, Вован, а че-то кота твоего не слышно, не видно, а? Я из него пирожок хочу пошить, чтоб темечко грел, а?

Если говорить по справедливости, сей поздний нежданный визит нахального старознакомого пришельца пришелся мне не по душе.

Но утверждать, что я чрезмерно удивился явлению этого приблатненого ерника (ведь за версту тащило дилетантизмом, самодеятельностью, "мальчик" старательно представлял бывалого зека), - этого естественного чувства я в себе не нащупал.

Потому что, пока мои милые вымогатели существуют где-то рядом, где-то в пределах досягаемости нашей общей планеты Земля, не видать мне обывательского упокоя на ближайшие лет двадцать-тридцать... Если только физическим путем не превратить их в трупные оболочки.

Хотя, насчет этого иронического говоруна, - я полагал, что прописал, так сказать, его жабье тело в муниципальной покойницкой... Вероятно, вновь, что-то напутал в собственных мозгах!

- Мальчик, - так вроде вас, сударь, кличут, - а позвольте спросить: а куда командир подразделения потерялся? Откуда такая чапаевская куражливость - в одиночку, на разведку? А кругом сплошное вражеское озлобленное окружение... Я ведь тебя, дурашка, разложу и выстегаю, как советского пионера-хулигана... Вот что ты расселся здесь? Грязными башмаками и локтями мою кухонную местность грязнишь и портишь...

Я стоял, облокотившись о косяк дверной коробки, скрестивши руки на полуголой груди. Стоял в обычном спальном неглиже: цветастые семейные трусы и германская гарнитурная майка, серая на обвислых тонких петлях.

Какого-либо страхолюдного конфуза от вида безмятежно развалившегося крепыша - и в помине не было.

Так, поприсутствовала обыкновенная интеллигентская оторопь, - и то, на какие-то невзрачные мгновения, почти тотчас же поменявшись на глухую маловразумительную раздражительность. Самую полезную раздражительность, по прошествии которой, от меня можно было заполучить нечто малоинтеллигентное. Я нежно баюкал тайное желание, - я почти воочию лицезрел, как лихо размазываю по затертому линолеуму молодого пребойкого слизняка.

В ответ на мои мягкие хозяйские замечания, "отмороженный" визитер даже позу не переменил: сидел, вольно откинувшись на подоконник, разбросавши свои короткопалые мясисто-джинсовые ходульки, всунутые в завышенные неухожено белесые кроссовки, с еще светлыми, но отвратительно замызганными, затоптанными, разлапистыми шнурками.

На накаченных сине-забеленных коленях этого ухарька, с мордой органичного недоноска, возлежал нагло заголенный здоровенный тесак. Подобные сувенирные холодно-пикантные кинжальные игрушки нынче в любом порядочном охотничьем шопе - на выбор.

Обоюдозаточенный (мне так виделось с моего наблюдательного пункта) клинок имел боевую длину не менее пятидесяти сантиметров, и наборную рукоять с эфесом в виде, сросшихся затылками сиамских бронзово-червленых, адамовых анфасов.

По первому впечатлению, - сие квазижреческое кузнечное изделие явно не из тибетских пещер, не из горячих кавказских аулов, а наверняка из зоны, где сработано на поток, холодными несвободными руками.

Я никогда не считал себя отъявленным храбрецом, не понимающим, что такое тяжелая зеркальная сталь в малокультурных неопрятных (в заусеницах, с черными полумесяцами под ногтями) пальцах. Нет, мое сознание приняло информацию, которая поступила к нему через зрительные колбочки, оперативно переварило, сигнализируя о печальных (а то и летальных для меня) последствиях, в случае грамотного бандитского мажора, так сказать...

Впрочем, хотел бы напомнить: в последние месяцы текущего года (года, расставляющего апокалипсические библейские меты и зарубки на теле матери-Земли) мое сознание, как-то мало бралось мною в расчет.

Я существовал по некоему нутряному наитию, порядком, поднадоевшему и мне, и моему Эго, и моей душе, и сердцу завзятого единоличника...