Привычка к счастью

Мы стали зависимы от умных машин – не это ли предсказывали фантасты? Умные машинки, загромождающие нашу жизнь, становятся меньше, удобнее, они с нами повсюду – незаменимы. Если нас отключить от сети, мы не знаем, чем себя занять, становимся раздражительными и злыми. Налицо все признаки зависимости.

Быстрее, выше, сильнее – это уже не только олимпийский девиз, это наш образ жизни: мы спешим за солнцем, занять свое место под его изнуряющими лучами. У слабых сгорают крылья, сильные ускоряются на подъеме. Успех – имя нашего нового Бога. Нас оценивают по тому, насколько мы успешны, нас любят за успех, и не любят за него же. От не успешных и не успевших отодвигаются, называя неудачниками, успешным завидуют и подражают. Гонясь за солнцем, мы часто не успеваем жить – просто жить, улыбаться смешному, ходить друг к другу в гости, засиживаться допоздна с мужем на кухне, рассказывая о том, как много всего любопытного произошло с нами за день. Мы все чаще оцениваем себя, сравнивая с другими – а зачем? Ведь каждый из нас неповторим и уникален, и если кто-то не добежал за солнцем, это вовсе не значит, что не успел: просто не все любят жару. Кстати, в последние годы проявилась новая тенденция: сход с дистанции, дауншифтинг. Успешные по определению люди вдруг бросают денежную работу и отправляются кто куда: кто в Гоа сидеть на берегу океана и думать о вечном (на берегу бесконечной водной глади как-то особенно хорошо думается о вечном), а кто – в деревню, подальше от городской суеты – ближе к истокам и настоящим радостям. И все мы хотим одного – научиться жить без суеты. Не уверена, что получится.

Без ложной скромности

«Скромность, – учат меня в издательстве, – прямой путь к безвестности». А поскольку первейшая задача любого издательства (кроме издания хороших книг) – зарабатывание денег, то им нужны авторы узнаваемые. Все равно по какому поводу: они могут быть узнаваемыми благодаря литературной работе, а могут быть звездами совсем у другой сфере – шоу-бизнесе там, спорте или социальных сетях, или могут прославиться скандалами. Когда имя на слуху и на обложке одно и то же, продажи идут быстрее и веселее, презентации таких книг собирают сотни людей, которые в погоне за автографом автора (ну хоть какое-то подтверждение физического контакта!) готовы на книгу потратиться. Ну и что, что книгу эту перечитывать потом никто не будет (а, может, и вовсе дальше страницы с автографом не пролистает)? Продано! Лицо и имя – твои главные капиталы, вперед, вперед – на обложки. А мне мама с детства говорила: будь скромной, не хвастайся. Добилась чего-то? Прекрасно, радуйся тихо, лучше молча, лучше только в кругу семьи. А в издательстве говорят: хвастайтесь! Есть достижения? На обложку! В общем, я в растерянности: как похвастаться так, чтобы это не выглядело хвастовством? Времена-то изменились, а мамино воспитание вбито крепко. Хорошо молодым, вздыхаю я и иду писать продающий себя с обложки текст.

У нас правило скромности – не хвались, будь незаметным, не демонстрируй достаток – жило долго, но, кажется, ушло безвозвратно. Теперь хвалятся, становятся заметными и охотно демонстрируют достаток даже те, у кого ничего этого нет – ни особых поводов для гордости, ни достатка. Жизнь сейчас такая: все напоказ, пусть завидуют. Во времена моей бабушки верили, что зависть ведет к сглазу и порче, сейчас уверены: зависть монетизируется – смотрите, завидуйте, платите.

Правильно ли это – большой вопрос, даже если вы не верите в сглаз и порчу. На всю Чехию прогремела история про то, как одна дама из зависти к быстрому повышению по службе подсыпала сильные дозы слабительного в напитки своей коллеге. Суд приговорил ее к трем годам тюрьмы и солидной денежной компенсации. Так что была, была какая-то сермяжная правда в том, что предки наши любили прибедняться: а что ж с меня взять, соколик, корова была, так и та в лес ушла и не вернулась, – говорили они очередному завоевателю, стучавшемуся в дверь белорусской хаты (как сказал мне австрийский скульптор Даниэль Занвальд: «У вас стратегически плохое положение»). А вечерком – шмыг в лесок, подоить ту самую коровку. У кого повернется язык осудить? Так и выжили.