Привычка разводиться (СИ)

Она устало махнула на бывшего рукой и поплелась на кухню. Налила себе бокал вина и медленно пила, глядя в окно. Голова казалась совершенно пустой, как после тяжелой болезни. И совсем не удивилась, когда Леша показался здесь же, рядом с ней. Критическим взглядом осмотрел помещение. Тяжело вздохнул и спросил:

- Сильно испугалась, да?

- Давай без психоанализа, ок? Спасибо, что приехал.

- Давай без «спасибо». Тут спасибо говорить не за что.

Даниэла вскинула брови и удивленно сказала:

- Но ты же бросил свой ненаглядный универ ради нас!

- Ну не начинай, а… Несравнимые же вещи, Дань.

- Да я и не начинаю! – вспыхнула она. – Хорошо, сын для тебя хоть что-то значит, в отличие от меня!

- Мне кажется, что назначая виноватым меня, ты забываешь один нюанс, - мрачно ответил Леша. – Я для тебя тоже представляю не самое большое сокровище. Иначе ты бы хоть на мгновение задумалась, что творишь.

- Ха! – издала Берг-Соколовская воинственный клич. – Именно поэтому я, по твоему желанию, спланировала все за полгода! Это должно было стать нашим вторым медовым месяцем. И ты подтвердил мне все даты, сказал, что всё согласовал и уладил. И что? Твой универ, как обычно, оказался важнее. Важнее того, что у нас появились проблемы, важнее меня, важнее нашей семьи.

- Да бляха-муха! Я, что ли, виноват, что мне назначили защиту именно на это гребанное десятое декабря, а? – вспылил Леша. – Почему ты в упор не видишь, что это тоже важно? Твои проблемы всегда важнее моих? В этот день я должен был первое поздравление от тебя получить! А вместо этого чуть не провалил все к черту. Потому что накануне ночь не спал. У меня жена пропала!

- Я не пропадала! Ты прекрасно знал, куда я улетела, на сколько и зачем!

- Именно. Зачем – знал. Меня наказать. Индию я ей сорвал. И заодно жизнь испортил!

- Да! Ты мне сорвал Индию! Потому что предпочитаешь жить со своей кандидатской, а не с собственной женой! Поэтому теперь ты должен быть счастлив. Ты своего добился, ты защитился, теперь у тебя все, как ты хотел.

- Как я хотел! Отлично! Сказал бы я те… Черт!

Замолчал. Застыл. И отвернулся к плите. Поставил чайник. Достал заварник и напряженно всмотрелся в огонь на конфорке.

Когда все стало так хреново, что обратно повернуть оказалось невозможно? Марик родился. Носились с ним, как угорелые. Классика жанра. Ночами не спали. Диссертацию дописывал в интервалах между укачиваниями и сменой подгузников. Данька от работы не отказалась, в декрет не ушла. И часто работала на дому – это было единственное послабление, которое ей сделали. Управление филиалом – штука серьезная. А такие специалисты, как Даниэла Берг-Соколовская на дороге не валяются.  Обязанности по дому и Марику они с Лешей поделили пополам. Их жизнь казалась ему на редкость слаженной, если не считать перманентного недосыпа. Но это тоже вполне можно было пережить.

А потом случилась Индия. И Данькина истерика на тему того, что он перестал видеть в ней женщину. Ее отъезд. И развод по возвращении. Она сметала все к чертям, как бронепоезд. Так, что он даже растерялся – есть ли смысл что-то спасать. Как-то резко против него ополчился весь клан Ляпкиных. И в течение следующих месяцев он узнал о себе очень много нового, о чем и не подозревал.

Зато кандидат наук. Супер.

- Чай будешь? – спросил он хмуро.

- Не буду, - так же хмуро ответила Даниэла.

После Индии она чай ненавидела. Этот дурацкий напиток стал символом ее развалившейся жизни. Она улетела туда назло Леше. А оказалось – назло себе. Чтобы все испортилось безвозвратно. В отеле за ней принялся ухаживать один швед. Он был немолод, но ужасно романтичен, а этого так не хватало Даниэле дома. С Лешей теперь все было впопыхах и по обязанности. А Улаф дарил цветы, водил на прогулки. Внимательно слушал ее болтовню и восторженно говорил сам – о поэтах и художниках. И поил чаем. Этот бесконечный чай заставил Даниэлу понять, как же она несчастна. А значит, надо срочно менять что-то в этой жизни. И, не раздумывая ни минуты, она накатала заявление в суд.

Заученными движениями Леша ополоснул чайник кипятком. Насыпал заварку. Потом влил воду. Накрыл чашкой и снова замер. Повернулся к Даньке.

- Меня на конференцию в Лондон в мае отправляют, представляешь? Перспективы научных исследований.

- Поздравляю, - усмехнулась Даниэла.

- Спасибо. Пожрать есть чего? Я без обеда.

- Да холодильник забит едой! Бери, что хочешь.

- Может, хоть кофе тебе сварить? Кто вино среди дня глушит?

- Я потом поем.

- Как знаешь.

Он отлепился от стола и направился к холодильнику. Открыл дверцу. Критическим взглядом осмотрел его содержимое. Достал тарелку с какой-то нарезкой, сообразил себе бутерброд, налил чаю и уселся за стол, задумчиво жуя. Знал, что она только и ждет, когда он свалит. Но валить не торопился. Доставляло какое-то странное удовольствие наблюдать ее недовольство и напряженность. И даже не отдавал себе отчета в том, что и сам был напряжен сверх всякой меры.

Проглотив кусок сыра и залив его чаем, спросил: