Привычка ссориться

На мгновение Хайден замер, глядя ей прямо в глаза, а потом снов поцеловал ее в губы, вкладывая в этот поцелуй всю свою страсть. Идеальный поцелуй. Если бы Хайден не прижимал ее к постели своим телом, она наверняка взлетела бы к потолку.

— Люси, — выдохнул он, — я еще ни разу в жизни никого так сильно не хотел. — Он слегка качнул головой, как бы не в силах поверить в собственные слова. — Никого и никогда.

Согнув ее ногу в колене, Хайден слегка приподнял ее и, все так же не разрывая зрительного контакта, вошел в нее и задвигался сперва неторопливо, а затем все быстрее и быстрее, и она выгнулась ему навстречу, отдавая всю себя, сгорая от безумной страсти и жалея лишь о том, что этот миг не может длиться вечно. Возносясь до самых небес, она выкрикнула его имя, чувствуя, что он вместе с ней заходит за грань блаженства, а потом она просто лежала, всем телом прижимаясь к Хайдену, наслаждаясь полной безопасностью и как никогда чувствуя себя самой собой.

Сможет ли она после этого удовлетвориться близостью с другим человеком?

Несколько часов спустя Люси сидела в кабинете Грэхама. Рози разлеглась у нее в ногах, а сама она разглядывала фотографию себя пятнадцатилетней между матерью и Грэхамом. Отчим специально для нее отыскал этот снимок и вручил ей всего пару минут назад.

— Спасибо, — прошептала она, не в силах справиться с чувствами.

— Я знаю, что тебе ее не хватает.

Люси осторожно прикоснулась кончиком пальца к материнскому лицу на фотографии.

— Не хватает.

Грэхам постоянно ей что-нибудь дарил, но этот подарок просто бесценен.

— Тебе уже удалось что-нибудь собрать на Хайдена? — Как всегда, когда разговор затрагивал что-нибудь слишком личное, Грэхам резко сменил тему. — Можно готовиться к съемкам?

— Пока еще рано. — Чувствуя, как розовеют щеки, Люси заправила за ухо выбившуюся прядку.

— Ты ничего не нашла? — нахмурился Грэхам.

Люси постаралась отогнать образы своих находок. Накачанный пресс, волосы на груди, выражение лица, с которым он в нее входил…

— Похоже, в его шкафу совсем нет скелетов. — Она пожала плечами. — Блек — хороший человек, он недавно стал отцом-одиночкой и порядочен в работе.

Еще ей удалось узнать о не слишком хороших отношениях Хайдена с родственниками покойной жены и разгульных вечеринках в студенческие годы, но для громкого разоблачения в прямом эфире этого явно недостаточно, так что не стоит об этом и говорить.

— Но хоть что-то ты наверняка раскопала.

— Ну кое-что я действительно узнала. — Люси ногой почесала собаку. — Насколько ты доверяешь Анжелике Пирс?

— Хорошая журналистка с отличным чутьем, — ни секунды не раздумывая, ответил Грэхам.

— Она сказала Хайдену, что я собираю на него компромат.

— Черт.

— А я думала, что ты собирался держать мое задание в тайне ото всех. — Именно это поразило ее сильнее всего.

— Она волновалась изо всего этого дурацкого расследования, и, когда она вчера пришла ко мне, я сказал, что у меня все под контролем. Да и в любом случае я хотел, чтобы именно она озвучила собранный тобой компромат, так что она все равно скоро обо всем узнала бы. — Подхватив со стола ручку, Грэхам принялся выстукивать быстрый ритм. — Так ты говоришь, она сразу же все рассказала Блеку?

Сразу же рассказала, а заодно еще и попыталась его соблазнить.

— Она обрадовала его этой новостью сегодня с утра пораньше.

— Видимо, Анжелика решила, что так сможет чего-нибудь от него добиться.

Люси закусила губу. Грэхам готов сам отыскать ей оправдание? Неужели он не в состоянии понять, что творится у него под самым носом?

— Мне кажется, что, пока все не закончится, тебе не стоит ей доверять.

— Глупости, Анжелика никогда не укусит кормящую ее руку. Она на все готова ради АНС. — Отбросив ручку, Грэхам вытащил из стола таблетки от головной боли. — А как все воспринял сам Блек?

Если учесть, чем они сегодня все утро занимались у нее в кровати, то он все воспринял весьма неплохо.

— Мне удалось его убедить в этичности моего поведения, и я по-прежнему помогаю ему вести расследование.

Грэхам усмехнулся так, словно решил, что она соврала Хайдену, и Люси это совершенно не понравилось. Да и беспринципность Анжелики он, похоже, считает лишь плюсом… Нет, она, конечно, всегда знала, что в деле Грэхам весьма и весьма суров, но если он действительно ценит именно такие качества в своих журналистах…

Но что же тогда будет с ней самой и ее карьерой? Есть ли у нее, как у журналистки, будущее, если она откажется играть по их правилам?

— Мне нужно вернуться к Хайдену, я обещала ему помочь.

— Только не говори, что ты успела с ним сблизиться. Только дураки привязываются к объекту своего репортажа.

Люси вспомнила, как обнаженный Хайден улыбался ей всего пару часов назад, когда она принесла ему кофе с тостами.

— Нет, я не успела с ним сблизиться.

— Хорошо. Я всегда знал, что могу на тебя положиться.

Но после этого разговора Люси всерьез задумалась, кто в действительности может на нее положиться и, главное, на кого может положиться она сама? Несколько долгих секунд она разглядывала фотографию, на которой она стояла между матерью и Грэхамом, а затем спрятала ее в сумку.