Привычка убивать

— Но где? Где он сейчас?!! — Клавдия ударила кулаками по карте Москвы, словно могла прихлопнуть неизвестного убийцу.

Воскресенье. 17.37 — 18.10

Дверь открылась сразу. Даже не пришлось ничего выдумывать, потому что не спросили: кто там?

Легкий толчок в грудь — и мы в квартире. Я закрываю дверь на лестницу. Все, мы одни.

— Ты?!! — И огромные удивленные глаза.

— Я. Не узнаёшь?

— Честно говоря, узнать трудно. А зачем ты?.. Если ты считаешь, что я… В общем, моей вины нет! Я не…

Нет, дальше говорить скучно. Дальше начнутся оправдания, стенания, мольбы. Я могу передумать, но я не хочу менять своего решения.

Я делаю шаг вперед. Поближе к этим глазам, к этому невыразимому удивлению.

— Не надо!!! Умоляю!! Не надо…

Ну вот, так и есть — мольбы и стенания. Как в самом деле скучно. Почему же никто не хочет платить по счетам? Почему все норовят ускользнуть?

— За твои грехи, — тихо говорю я.

Никакой посторонней силы. Теперь только я. Меня никто не ведет.

От удара голова сильно дергается и пытается соскользнуть с лезвия. Приходится прижать ее к острию.

Часы забили, как колокол — шесть раз.

Глаза становятся черными. Мертвыми. Хорошо.

Сюда мы положим искупление.

А здесь проведем границу, вот такую — широкую, красную, горячую…

Надо все хорошенько запомнить. Надо ничего не забыть. Так, здесь крест.

Почему-то нет ненависти. Почему-то нет вообще никаких чувств — пустота и скука. Как будто меня обманули, провели, как ребенка.

Нет, это невозможно. Так долго ждать и так обмануться!

Ах ты, гадина, сволочь! Мерзость!..

Часы ударили еще раз.

Пора идти. Домой.

Нож кладу в карман. Мою руки в унитазе.

Как все противно и скучно.

В этот момент зазвонил телефон…

Воскресенье. 19.59 — 20.03

Телефон зазвонил, как это всегда бывает, неожиданно.

— Да! — закричала Дежкина, словно уже знала, что скажут ей.

— Дежурный по городу майор Каратов…

Клавдия закрыла глаза. Теперь она мысленно умоляла неведомого майора Каратова сказать, что за время его дежурства чрезвычайных происшествий не случилось. Ведь это даже невероятно, что так быстро звонит обязательный майор. Может быть, ошибка?..

Кленов встал. Те же мысли пришли и к нему. Он смотрел на лицо Клавдии и старался угадать, что она слышит. Как-то вдруг забыл играть в непроницаемого психолога, и все его бешеное «вдруг» стало очевидным и таким трогательным.

Клавдия положила трубку.

— Где? — спросил Кленов.

— Медведково, — сомнамбулически выговорила Клавдия.

— Когда, почему так быстро? Это не ошибка?

— Нет, соседи договорились… Позвонили, никто не ответил, решили спуститься…

— И кто же она?!

Клавдия только в этот момент подняла на Кленова глаза и испуганно проговорила:

— Не она… Это был мужчина…

ДЕНЬ ВОСЕМНАДЦАТЫЙ

Понедельник. 10.29 — 12.50

Марин Юрий Яковлевич, сорок восьмого года рождения. Строитель-каменщик, разведен, живет один.

Клавдия была на квартире этого человека, видела его труп, а теперь рассматривала веселую фотографию, где Марин был одет в матросский костюм и изображал пирата.

Обыск в квартире ничего не дал. Ни одного отпечатка пальцев, кроме хозяйских, конечно, ни одной зацепки.

«Ну и чем ты ему не угодил, Юрий Яковлевич Марин? Чем ты его так заинтересовал, что он даже изменил своей натуре?»

— Привет всем! А чего я вам привез!.. — Дверь распахнулась, и в кабинет вошел сияющий Чубаристов. — Такое видели в начале весны?

Клава оторвала взгляд от дела и подняла голову. Улыбнулась одними губами и сказала:

— Одиннадцатое марта…

«Нет, не станет этот маньяк просто так менять свою схему. Должен быть для этого какой-то очень серьезный повод. Какой?»

Чубаристов внимательно посмотрел на Клавдию, даже провел перед ее глазами рукой. Та не отреагировала.

— Та-ак, понятно. Не спали, не ели, не жили… — Виктор аккуратно водрузил на стол огромную пахучую дыню. — И мне тут никто не рад. Самому, что ли, ее лопать?.. Ладно, выкладывай, что случилось? Эй, Клавдия! Это я, почтальон Печкин, принес тебе посылку с юга!

Клавдия уставилась на него так, словно и вправду только что заметила.

— Так чего там у тебя?

— А, Виктор… Много чего…

— Так серьезно? — Виктор сел на краешек стула и приготовился слушать.

— Дальше некуда, — тихо сказала Клава. — Как приятно пахнет твоя дынька.

Виктор долго молчал и наконец сказал:

— Покажи. Дай почитать.

— На. — Клава протянула ему папку. — Как там Сочи?

— Ночи очень темные, — ухмыльнулся он и углубился в первую страницу.

Нужно заметить, что простой смертный в правильно оформленном уголовном деле не поймет решительно ничего. Какие-то длинные нудные описи имущества, судебно-медицинские заключения, протоколы опроса свидетелей, которые по нескольку раз говорят одно и то же. Какие-то клочки бумаги с обрывками предложений, и фотографии, фотографии, фотографии. Разобрать ничего невозможно.