Привычка убивать

Мужчина стал медленно пробираться мимо рядов, ни к чему не прицениваясь. Он останавливался вдруг возле кучки покупателей и спрашивал о чем-нибудь. Чаще всего это были женщины. Потом шел дальше.

Эти минуты были особенно зыбкими. Мужчина мог выбрать кого-то, а если бы Клавдия пошла за ними — он бы увидел и все сорвалось, не будешь же арестовывать человека за то, что пытается ухлестнуть за дамочкой.

Нет, Клавдии надо было, чтобы он выбрал именно ее.

С трудом протиснувшись через толпу, она остановилась у лотка с мясом и стала обнюхивать кусок за куском, делая при этом брезгливую мину.

Мужчина приближался. Краем глаза Клавдия увидела — он на нее смотрит. Она обернулась, свободной рукой поправила выбившиеся из-под шапки волосы и чуть повела плечом.

«Господи, — подумала она, — откуда у меня это дешевое кокетство? И главное — даже ничего не придумывала, как-то естественно получилось. Словно всю жизнь мечтала быть проституткой…»

Мужчина тоже остановился, тоже стал рассматривать какие-то продукты, а Клавдия купила большой кусок свинины и, словно ненароком оглянувшись на проводника, пошла к выходу.

Шла и напряженной до ноющей боли в шее спиной чувствовала — зацепила.

Мужчина шел метрах в десяти позади. Клавдия приостанавливалась, чтобы он не потерял ее из вида. Но потом поняла, что слишком часто это делать не следует, подозрительно.

«И что теперь? Куда теперь? — лихорадочно работала голова. — Подальше от людей. И не упустить».

Она свернула к остановке троллейбуса, если и он свернет — все, дело сделано.

Еще она пыталась выискать глазами в толпе Игоря и Колю, но, конечно, никого из них не видела. Ребята потеряли ее.

Мужчина тоже нырнул в толпу ожидающих троллейбус.

Клавдия сжала губы, чтобы выдавить улыбку. Почти детская радость подкатила к горлу, хотелось от этой глупой радости сделать что-нибудь безумное, скажем, подскочить вдруг к мужчине, обнять его, расцеловать и нежно так сказать:

— Миленький мой, как же долго я тебя ждала!

В троллейбус они вошли в разные двери. Клавдия села. Мужчине места не досталось. Но теперь ясно, что он едет именно за ней. Теперь можно было даже немного поглядеть в окно. Его из виду Клавдия не теряла — он отражался в стекле.

«Так, и что дальше? Где выйти? — уже спокойнее соображала Клавдия. — Возле моста? Нет, рановато… Возле «Мосфильма»? Нет, слишком людно… А что, если?..»

Клавдия не удержалась и улыбнулась от лихой мысли. Ну конечно, она повезет его в Воронцово. Он немного понервничает. И прекрасно… Она заманит его в игру. Она заставит его выдать себя…

Не доезжая до метро, она встала и стала пробиваться к выходу.

Здесь выходили многие, и мужчина тоже повернулся к дверям.

Теперь перебежать площадь — и на автобус.

Странный у него номер — 666.

Мужчина теперь стоял чуть впереди — только протяни руку и достанешь. Она так и не сумела заглянуть в его глаза.

— Будьте добры, на талоны передайте, — попросила она его.

Он обернулся. Как бы рассеянный взгляд, как бы рассеянная улыбка. Взял деньги. Передал.

И Клавдии вдруг стало страшно.

Так страшно, что она невольно вцепилась ногтями в дерматиновое сиденье.

«Что я делаю? Я сошла с ума! Как я хочу его остановить? Мне же придется позволить ему достать нож. А дальше? Мы ведь будем совершенно одни».

Нет, она боялась не смерти, она и мысли не допускала, что мужчина сможет ее убить. Она боялась, что он просто убежит. И все!

«Где Игорек? Где Кленов? — с бессмысленной тоской злилась она. — Что я наделала?!»

Она огляделась — еще не поздно. Она должна сейчас же кого-нибудь предупредить. Кого?

«Вот та аккуратная старушка — вполне. Но чем она поможет? Или вон тот улыбчивый парень? Нет, он спугнет. Он слишком весел, из него так и прет геройство. Или вот эта плотная женщина?..»

— Простите, вы где выходите? — спросила Клавдия у стоящей рядом женщины, специально занизив голос, чтобы та не расслышала и наклонилась.

— Что, простите? — действительно наклонилась та.

— Пожалуйста, помогите мне, — быстро прошептала Клавдия. — Мне немного страшно. Я выйду возле Воронцовского парка. Вы не могли бы просто… Ну не знаю…

— Проводить вас? — тоже шепотом спросила женщина.

— Да. Но только, пожалуйста, это, может быть, смешно — издали как-нибудь.

— Хорошо, — пожала та плечами. — А что, собственно?..

— Нет, ничего… — Клавдия попыталась улыбнуться, чтобы не спугнуть женщину. — Знаете, глупые наши страхи…

Женщина кивнула и выпрямилась.

— Простите, — снова тронула за руку проводника Клавдия, — вы сейчас выходите?

— Выхожу, — уже не так рассеянно ответил он, даже постарался вложить в это слово игривые интонации.

— Я тоже выхожу, — сказала Клавдия и встала.

Пятница. 17.51 — 18.14

Возле парка мы вышли втроем.

И мне вдруг стало весело. Во-первых, потому, что удалось рассмотреть ее глаза — серые! И еще в них был какой-то страх, мелкая дрожь и обреченность.

Во-вторых, это место мне известно, очень даже хорошо известно. Так тянуло приехать сюда еще раз, но все времени не хватало. А вот теперь — пожалуйста, да еще с таким привеском!