Привычка жить

Андрей отшатнулся, поздно вспомнив о своем лучевике. А потом парапет содрогнулся, когда над металлической площадкой рывком поднялось мощное тело, а заодно с ним — ощеренная пасть, набитая клыками, и узкие зрачки зеленых глаз, источающих нестерпимую ненависть.

В следующий миг Андрей Маркелов должен был лежать на смотровой площадке с истерзанным горлом, с вдавленными ребрами и, скорее всего, с выпущенными кишками. Он зажмурился, уже видя это зрелище как наяву.

Миг прошел, а Андрей, к собственному удивлению, был еще жив. Не только недоумение заставило его распахнуть глаза, но еще и пронзительный, раздирающий барабанные перепонки кошачий вопль.

Тварь по-прежнему была перед ним. Но вместо того, чтобы броситься на беспомощную жертву, она, разжав лапы и раскинув их совсем по-человечески, медленно откидывалась назад. То есть падала. Рвущийся из ощеренной пасти вопль оборвался, и Андрей увидел, как тускнеют, теряя всякое выражение, потрясающе изумрудные глаза.

Запах паленой шерсти и горелого мяса, едва коснувшись ноздрей, был почти сразу развеян ветром.

Кто-то снизу всё-таки попал в нее.

Андрей постоял еще некоторое время, следя за падающим телом. Оно уже разбилось о подножие Башни, а он всё глядел вниз. Стрельба оттуда завершилась, но в районе упавших тел наблюдалось какое-то копошение. Скорее всего, это были чистильщики — наземные охотники за тварями. И, разумеется, в их планы не входило убить человека. Но Рольф тоже стрелял; вполне возможно, что он так же нечаяно прикончил кого-нибудь из них. В любом случае Андрею предстояло теперь спускаться вниз.

Он медленно пошел к флаеру. Вспомнил о лучевике и вернулся поднять его. К горлу подступала вязкая горечь, казалось, она проникает в мозг. Обрывки мыслей пробивались сквозь нее к сознанию. Только шершавая рукоять лучевика, легшая в ладонь, напомнила ему о том, что здесь, может быть, не всё еще закончено.

Андрей повернулся к темнеющему дверному проему; то, что оттуда до сих пор никто не появился, было утешительным знаком, хотя и не свидетельствовало об отсутствии опасности. Он должен проверить. Убедиться, как того требовала инструкция..

На сей раз Андрей не стал осторожничать: свое присутствие он давно уже обнаружил, поэтому резко, не скрываясь, вошел в зал. Развернулся, поводя лучевиком; вокруг было тихо и мертво. Странный звук тоже затаился, но Андрей уже примерно понял, где искать его источник. Стремительным шагом он обогнул гору хлама, готовый сию же секунду открыть огонь, рискуя даже подстрелить кого-то безобидного, потому что знал — второй секунды твари ему уже не подарят. Чудеса не случаются дважды. А ведь чуть раньше он думал, что здесь может прятаться человек из диких — их небольшие стаи встречались в заброшенных городах, хотя и редко. Очень редко. За хламом — он даже приостановился — была Х-камера. Небольшая, примерно с грузовой лифт. Открытая. Чуть дальше виднелись двери двух обычных лифтов, закрытые, давно не действующие и не представлявшие интереса. А вот Х-камера…

Эти помещения самых разных размеров, снабженные сложной аппаратурой, были во множестве оставлены предками в заброшенных городах. Новопроходцам предписывалось закрывать их и опечатывать до прибытия специалистов из спецотдела СВБ. При этом строжайше запрещалось экспериментировать с аппаратурой. Среди техников шла молва о нескольких случаях, когда человек, находившийся в камере, бесследно исчезал и обратно, сколько ни мучай аппаратуру, уже не появлялся. Никогда.

Андрей шагнул к камере. На него пахнуло живым теплом и еще чем-то — не сказать, чтобы неприятным, просто непривычным, напомнившим ему каперсы, почему-то с ноткой парного молока. Пол в Х-камере был покрыт бесформенной грудой; вглядевшись, Андрей понял, что это какая-то мануфактура: ковры, одеяла, вроде бы даже гобелены, и всё это свернуто и примято, образуя подобие гнезда.

Вот почему тварь так упорно взбиралась наверх: здесь, на Башне, в Х-камере, она устроила себе лежбище.

Не опуская оружия, Андрей сделал еще несколько шагов: где спит один, там не мешает поискать второго. Возможно, где-то тут затаился ее партнер и наблюдает, готовясь к броску?..

Из Х-камеры донесся шорох. Андрей молниеносно развернулся, направив туда лучевик. Тут рука его дрогнула, и палец на курке ослабел — как ни странно, ведь за мгновение до того в темноте гнезда зажглись два зеленых глаза.

Но маленьких. Очень маленьких.

Он подошел ближе, еще, наконец оказался у самой двери «в гнездо». Существо не нападало. Теперь он отчетливо видел, что оно совсем небольшое, примерно с кошку, но лежит на животе совсем не по-кошачьи, вытянувшись и приподнявшись на лапчонках, словно человеческий ребенок. И смотрит. Смотрит на него с пристальным удивленным интересом.

Выражение лица Андрея, кажется, было не лучше, пока он глядел, как существо зевнуло — рот оказался совершенно беззубым — а потом издало тот самый, не дававший ему покоя настырный скрип.