Привычное проклятие

— Сотник Керутан Разбитый Щит по прозвищу Гроза Нежити очистил окрестности Джангаша от тварей из-за Грани. Зимой буду петь о его подвигах. Принца Тореола он учил владеть оружием и любил, словно младшего брата. Когда Керутана прямо во дворце объял непробудный сон, все шептались: «Стая, Верджит…» Но доказать никто ничего не мог.

— А что стало с Керутаном?

— Сотника так и не сумели разбудить и решили отвезти в замок, где прошло его детство, надеясь, что в родных краях с него спадут чары. По пути героя похитила влюбленная чародейка из Подгорного Мира и унесла к себе за Грань.

— Ух ты! А Шадхар — это кто?

— Он стоял за мальчишками из Стаи и незримо направлял их. Когда после необычайных событий, достойных быть воспетыми в балладах, Нуренаджи погиб, а Тореол пришел к власти, уцелевшие члены Стаи переметнулись к новому королю.

— А Верджит? — сжал кулаки мальчишка.

— Проиграл магический поединок с грайанской чародейкой — и потерял рассудок.

— Так ему и надо! А Шадхар?

— Тогда он вывернулся. Но не бросил плести интриги — и вот попался на горячем. Его ищут по всей стране.

— А! — догадался Нурнаш. Спрыгнул со скамейки, подошел к стражникам, встал перед ними, уперев кулачки в бок. — Вы ловите Шадхара? Одноглазого, тощего, сутулого?

Тут расхохотались не только стражники, но и все, кто был в трапезной. Дагерта взяла разобиженного сынишку за руку и утащила на кухню, там в два счета утешила его куском лепешки с медом. А Кринаш решил воспользоваться забавным случаем и кое-что выяснить.

— А кто знает, — преувеличенно грозно сказал он, — вдруг Шадхар и впрямь среди нас сидит? Вот, скажем, мы ж ничего не знаем про этого господина…

Светловолосый веснушчатый юнец лет восемнадцати под общими взглядами отчаянно смутился, даже уши стали пунцовыми.

— Я… я не Шадхар!

Снова грохнул общий смех.

— Мы догадались, — снисходительно объяснил хозяин. — Во время воцарения Тореола моему господину сколько было — шестнадцать лет, пятнадцать? Просто хотелось бы знать, кого в своем доме принимаю.

— Плохая примета — в дороге имя называть, — обиженно сообщил юноша. — А вообще-то я — бродячий лекарь!

— Вот как! — изобразил радостное удивление Кринаш, который не поверил гостю (молод для лекаря!). — Тогда господин может не платить за обед. Вечерком потолкуем о моей больной спине…

Заявление Кринаша вогнало гостя в панику.

— Я… не совсем лекарь… я по домашним животным… да, по скотине всякой!

— Ой, хорошо-то как! — поддержала хозяйка игру мужа. — У нас коза что-то ест плохо. И злющая стала — не подойти. Надо бы ее поглядеть!

Загнанный в угол юнец обреченно кивнул. Кринаш наблюдал за его агонией без жалости. Имя не назвать — это право гостя, но вот врать о себе…

Хлопнула дверь. Верзила сообщил с порога:

— Господин, сверху по реке идет «Летящий»!

* * *

— Но было же обещано, что мы не станем здесь задерживаться! Только причалим, узнаем, нет ли кого до Джангаша!

Бледный лысоватый человечек волновался, суетился, бросал несчастные взгляды то на невозмутимого капитана, то на Кринаша, то на худощавую высокую девушку, молча стоящую рядом с ним на пристани.

— Что ж поделать! — развел руками капитан. — С Пенными Клыками поцеловались. Вот разгрузим трюм, чтоб осадку уменьшить, залатаем дыру, отчерпаем воду, снова погрузимся…

— Когда? — нервно перебил человечек. — Когда снова в путь?

— А завтра к полудню и отчалим, — безмятежно отозвался капитан.

— Завтра?! — задохнулся человечек. — Но это же… это невозможно!..

В разговор вмешалась девица — врезалась, как наррабанская конница на полном скаку:

— Невозможно? О чем ты говоришь, отец? Очень даже возможно — если капитану заплачено, чтобы он задержал нас в пути! И нечего таращить на меня глаза! Я не первый день как на свет родилась, меня не проведешь!

Кринаш чуть поморщился. Девица не вопила, не драла горло, но ее пронзительный от природы голос звоном наполнял воздух, болью отдавался в голове, вызывал желание заткнуть уши ладонями.

Капитан не обиделся. Похоже, привык за время путешествия.

— От крика пробоина не заделается, — ответил он. — Нравится не нравится, а ночуем тут.

— В этом клоповнике? — прибавила металла в голосе девица. — В этой грязной дыре?

За плечом Кринаша шумно вздохнула Дагерта. Хозяин тоже обиделся: заезжая нахалка даже не зашла в дом, не поглядела, что да как, а сразу принялась хаять… Однако сдержался: гостья устала с дороги, нервничает. Видно, спешит куда-то, а тут задержка в пути.

— Деточка, деточка, — заискивающе засуетился отец, — не волнуйся, пожалей себя! Мы успеем, вот увидишь, успеем! Ступай в дом, покушай…

— Отстань! Лучше прикажи капитану, чтоб поторопил своих бездельников.

Гордо вздернув востренький носик, девица процокала каблучками по доскам. Отец поспешил за ней, на ходу учтиво попросив:

— Хозяин, наши вещи бы на берег снести…

За ними к дому прошел третий пассажир: сутулый, жилистый мужчина лет тридцати, в синем суконном плаще. Кринаш почти не обратил на него внимания, занятый мыслями о капризной гостье. Вот чума! Ясно-понятно, устроит она им здесь танцы!

* * *