Приз

– Ну-ну, продолжайте. Скажите что-нибудь вроде «зато сплю спокойно, зато совесть чиста».

– Не скажу, – Григорьев покачал головой.

– Почему?

– Сплю я плохо, и совесть у меня вовсе не чиста. И вообще, это глупый какой-то разговор. У вас тут красиво, мне очень нравится. Я вас, Всеволод Сергеевич, от души поздравляю, что вы так отлично устроились. И не осуждаю, не завидую. У каждого свои забавы. У Генриха его мальчик, у вас эта вилла.

– А у вас?

Григорьев улыбнулся и ничего не ответил

– Скромник вы наш, – покачал головой Кумарин, – нравится молчать, когда от вас ждут ответа. Нравится недоговаривать. С фотографиями, которые скомпрометировали Билли и огорчили ветеранов, вы ведь тоже поскромничали, далеко не все мне рассказали. Верно?

– Верно, Всеволод Сергеевич, верно.

– Почему такой тяжкий вздох?

– Потому, что часть задания, о которой я вам не рассказал, кажется мне совершенно бесперспективной. Все притянуто за уши. Билли хочет быстрых результатов. Ему надо, чтобы отправителя вычислил именно его человек, то есть я. Он уже решил для себя, что весьма удобно все свалить на Рейча, используя так называемый «франкфуртский след».

– Ну-ну, я вас слушаю.

Пришлось сесть и изложить все по порядку.

В ходе расследования трагедии 11 сентября были установлены имена девятнадцати исполнительней. Это оказались вовсе не мальчишки из нищих арабских семей, прошедшие ускоренный курс обучения в лагерях Афганистана или Ливана. Все девятнадцать камикадзе были людьми взрослыми, семейными, солидными, вполне благополучными. За большие деньги они учились летному делу во Флориде. Они основательно и гармонично вписались в американский образ жизни, они были «кротами», законсервированными агентами.

Двое из девятнадцати в сентябре 2000-го приехали в США из Германии. Один жил в Гамбурге, другой во Франкфурте. ЦРУ еще тогда, за год до катастрофы, получило информацию о том, что двое потенциальных террористов сменили место жительства, перебрались из Германии в США и поселились во Флориде. ЦРУ поделилось информацией с ФБР. Но сведения оказались слишком расплывчатыми. Мусульманская община в Германии насчитывает более двух с половиной миллионов человек. Большинство из них – простые иммигранты. Нельзя же подозревать в агрессивных намерениях всех лиц арабского происхождения и мусульманского вероисповедания!

В конце декабря 2000-го немецкие антитеррористические службы обнаружили во Франкфурте, в квартире тридцатилетнего алжирца, подозреваемого в торговле наркотиками, склад оружия. Химические препараты, документацию на взрывчатые вещества и видеокассету, на которой под протяжные мусульманские молитвы показывались красивые виды Манхэттена, включая южную и северную башни Всемирного торгового центра. Среди экспертов, смотревших кассету, был специалист по исламу. Он объяснил, что это молитвы воинов Аллаха, отправляющихся на бой с неверными. Но такая подробность никого не насторожила.

Арестованный во Франкфурте алжирец был частым гостем интернет-кафе, оно находилось в соседнем доме. И никто не придал особенного значения тому, что один из подозрительных арабов, переехавших в США из Франкфурта тремя месяцами раньше, тоже посещал это кафе не реже двух раз в неделю. Он расплачивался кредиткой. Его имя, Али аль-Шехни, просто промелькнуло в числе постоянных посетителей.

Только после 11 сентября 2001-го попытались кое-как связать воедино эти мелкие детали. К ним прибавилась еще одна, и получился странный, путаный и зыбкий узелок, который условно обозначили как «франкфуртский след».

При обыске квартиры во Флориде, где позже проживал Али аль-Шехни, среди прочих бумаг обнаружили дваномера журнала «Огненный меч».

Это был печатный орган немецких неофашистов, он выходил раз в месяц, тиражом не более тысячи экземпляров, на немецком и на английском языках, в розничную продажу не поступал, и подписка на него никогда не открывалась. В отличие от множества других изданий нацистского направления, содержащих лишь пропаганду и брань, «Огненный меч» был своего рода элитарным изданием. Там печатали всякую наукообразную мистику о космическом противостоянии высших и низших рас. Во Франкфурте было только одно место, где продавался журнал: маленький антикварный магазин на Вагнер-штрассе, принадлежащий Генриху Рейчу. На обратной стороне обложек обоих номеров имелся фирменный штамп этого магазина. И фотографию, которая скомпрометировала Макмерфи, приобрел именно Рейч, причем не у кого-нибудь, а у Карима.

– То есть Билли ждет от вас доказательств того, что старик Рейч напрямую связан с «Аль-Каидой»? – спросил Кумарин, дослушав до конца.

– Да.

– Боже, во что он вас втравил? Вы понимаете, как он вас подставляет? Нет, с его стороны это вовсе неглупый ход. Кто отправлял конверты, неизвестно, и, судя по тому, как долго длится расследование, мало шансов добыть точную, доказательную информацию. Можно считать рассылку конвертов преступлением?

– Вряд ли. Там же не было шантажа, ни один из снимков не появился в средствах массовой информации. Это вообще можно расценивать, как бескорыстную помощь комиссии в ее работе.