Приз

– В принципе, в квартиру войти не сложно. Серый сказал, замок элементарный, любая отмычка возьмет. – Приз закурил, руки его тряслись, но голос звучал вполне спокойно. – Смотри, можно дождаться, когда они лягут спять. Свет погаснет. Тихо войти, пальнуть и быстро исчезнуть. Главное, глушитель навинтить, не оставить пальцев нигде и снять у девки с руки мой перстень.

– Шама, ты чего, не слышишь? У тебя мобильный, – сказал Миха.

Приз достал телефон.

– Володя, здравствуй, это я.

Голос, который еще недавно так нравился ему, теперь вызвал бешенство.

– Да. Привет, Марина. Что случилось? – он старался говорить с ней как можно мягче, но не получалось.

– Володя, мне звонил Дмитриев, у него произошел конфликт с этой медсестрой, ты, конечно, извини, но я оказалась в дурацком положении.

«Этого только не хватало!» – рявкнул про себя Приз.

От Серого он знал, что Надька просто поцапалась с Дмитриевым, старик с приветом, швырнул в нее какой-то тяжелой штукой, она обматерила его и убежала.

– Скажи, пожалуйста, какое лекарство пыталась вколоть твоя медсестра девочке? – спросила Марина.

«Идиотка, ты все-таки оставила Дмитриеву свой телефон! Я же предупреждал тебя!» – Приз вовремя спохватился, чтобы не произнести это вслух.

– Погоди, погоди, Мариша, солнышко мое, успокойся и расскажи толком, что случилось.

– Дмитриев позвонил, очень раздраженный, стал выговаривать мне: зачем я прислала к нему в дом какую-то уголовницу, хулиганку. Единственное, что я поняла – Надя якобы пыталась сделать его внучке укол, ему не понравилось лекарство, он стал возражать.

– Что ты ему сказала?

– Ну я попыталась его успокоить…

– Ты мое имя называла?

– Нет.

– Умница. Не называй ни в коем случае!

– Володя, я не понимаю, ты можешь объяснить, что происходит? Зачем тебе все это понадобилось? Какое лекарство. Надя собиралась вколоть девочке?

– Да обычные витамины! Надя – нормальная медсестра, очень хороший, порядочный человек. Ну нервная немного, как все в наше время, бывает грубовата. А старику могло что угодно померещиться спьяну.

– Он разве пьет? – удивилась Марина.

– Еще как! Слушай, я соскучился по тебе до жути, ты умница, я тебя люблю, прости, что так получилось. Только одна к тебе просьба – не говори ему про меня, ладно?

– Да, Володенька, конечно, – пролопотала она растерянно. – Я тоже соскучилась. Но все-таки почему я не могу сказать о тебе? Если ты не сделал ничего плохого, почему я не могу сказать?

Он выругался беззвучно и произнес нежно, ласково:

– Мариша, зайчонок мой, есть одна пикантная подробность. Я не хотел тебе говорить, поскольку ты журналистка. Но, учитывая наши отношения, скажу. Дело в том, что эта девочка, внучка Дмитриева, моя фанатка. Так получилось, что я отнесся к ней ну, скажем, более внимательно, чем к другим девочкам, которые за мной охотятся. Она все-таки внучка Дмитриева, в общем, ты понимаешь. Нет-нет, ничего серьезного не было и быть не могло. Но как раз это ее и оскорбило. Она сочинила Бог знает что, будто у меня с ней бурный роман, и так далее. Поэтому ты ни в коем случае не должна говорить Дмитриеву, что я прислал сиделку.

– А как же быть? – упавшим голосом спросила Марина. – Я ему уже сказала, что Надю порекомендовал его бывший ученик. Узнал о его беде и хотел помочь. Он наверняка перезвонит мне, спросит, кто именно. Мы недоговорили. Володенька, а у тебя правда ничего с ней не было?

– С ума сошла? – он нервно засмеялся. – Ты ее видела? Она ребенок совсем. Я что, похож на педофила? В общем, так, Мариша. Если старик перезвонит, назови любое имя, какое придет в голову. Петя Иванов. Ну прости, прости меня. Я понимаю, как тебе неприятно врать.

– А если он начнет спрашивать подробности, потребует телефон Пети Иванова?

– Ничего страшного. Дмитриев читал лекции во ВГИКе, лет пятнадцать назад, к нему толпы ходили. Скажешь, что телефона у тебя нет, потеряла, пообещаешь найти. Все, солнышко, я дико занят. Больше не могу говорить. Прости. Что делать? Связалась со знаменитостью, никуда не денешься. Тебе не раз еще придется врать и скрывать мое имя. Таковы законы славы. Целую тебя, моя маленькая, и очень верю, что ты меня не подведешь.

Он нажал отбой, перевел дух и не без удовольствия отметил, что голова еще неплохо работает. Проблему с Мариной можно считать решенной. Она не проболтается. Впредь следует быть аккуратней с бабами.

– Срочно, Миха, срочно надо делать девку с дедом. Девка может заговорить в любую минуту.

– Сделаем. Слышь, а я не понял, блин, этот дед, ну режиссер, он Надьку за воровку принял?

Приз изумленно взглянул на него. Оказывается, Миха очень внимательно слушал разговор с Мариной. Надо же, а казалось – спит.

– Ну почти. А что?

– Так если, это, я форму надену ментовскую, у меня ксива есть. Приду туда, культурно позвоню в дверь. То, да се, по нашей информации, у вас в доме побывала мошенница, которую мы разыскиваем. Нет, а чего? Дед алконавт да девка немая, вся в ожогах. Делов-то! Как ты говоришь: «лютики»!

Приз секунду молчал, смотрел на глупую толстую морду своего друга детства и наконец, откашлявшись, произнес: