Приз

— И тем не менее. Однажды Гаромитар Патипеттский застрял в Аталанте — его звездная яхта пришла в негодность, а у него не было ни единой имперской кредитки, чтобы заплатить за ремонт. К счастью для него, на борту имелось около трехсот его самых соблазнительных жен. Прежде чем его финансовые затруднения стали общим достоянием, он перевез свой гарем в этот отель, дал объявления в местной прессе и через три месяца не только оплатил номера своих девочек и ремонт звездолета, но и получил приличную прибыль. Красотки, как говорят, тоже не были в обиде, засмеялся Бородов. — От них всегда требовали нерушимой верности, однако всем ясно, что даже самый крепкий мужчина не в силах обслужить каждую больше пяти-шести раз в год.

— Великая Вселенная, — почтительно прошептал Урсис.

— И откуда он все это знает? — спросил Брим Урсиса, когда они, миновав целую армию швейцаров в пестрых ливреях и несколько гигантских конических стеклянных дверей, прошли во внутренний дворик, чьи высокие закругленные своды напоминали скорее ангар для звездолетов, чем вестибюль отеля.

— Отель принадлежит Бакстеру Колхауну, — пояснил медведь небрежно, словно это было известно всем во Вселенной. — Он пригласил нас с Анастасом Алексием остановиться здесь в качестве своих гостей.

От этих слов Брим так и прирос к месту.

— Вот это принадлежит Бакстеру Колхауну? Ты имеешь в виду коммандера Бакстера Оглторпа Колхауна? С К.И.Ф. «Непокорный»?

— Его самого, — подтвердил Бородов. — Я думал, уж ты-то знаешь — ведь он твой земляк, карескриец.

— Он никогда ничем не делился со мной, разве что советами. Почему же вы отклонили его предложение?

— Если бы кто-то в отеле узнал, что я гость Колхауна, — засмеялся Бородов, — поднялся бы такой шум, что я бы не выдержал. Притом мой егерь говорит, что постели здесь чересчур мягкие для таких старых медведей, как я.

— Мне было легче, — сказал Урсис. — Я просто последовал примеру старшего.

— Ясно, — рассеянно проронил Брим и отошел к киоску с журналами, пока Бородов и Урсис отмечались у регистрационной стойки. В бытность свою на борту К.И.Ф. «Непокорный» он, конечно, догадывался, что Колхаун — состоятельный человек, но не имел понятия насколько.

— Вилф, и ты здесь! Медведи тебя уговорили. — Брим обернулся как раз вовремя, чтобы попасть в объятия Регулы Коллингсвуд, своего командира на борту двух боевых кораблей.

— Капитан Коллингсвуд, — воскликнул он, сам заключая ее в объятия. — Как же я рад вас видеть!

— Меня зовут Регула, Вилф. — Она погладила его по щеке и отступила, чтобы лучше рассмотреть. — Разве ты не заметил, что я не ношу больше флотский мундир?

— Заметил, и еще как. — Штатское платье ясно давало понять, чем она пленила своего мужа — и, как поговаривали, старого любовника — адмирала Эрата Плутона. Она казалась вечно молодой — высокая, статная, с длинным патрицианским носом, проницательными ореховыми глазами и каштановыми, вьющимися от природы волосами. Ее бледно-желтый деловой костюм был украшен впереди целым каскадом белых рюшей. — Вы просто великолепны, — сказал Брим, и это была правда. Будучи превосходным боевым командиром во время войны, Регула Коллингсвуд ни на миг не позволяла своему званию подавить женственность, глубоко присущую ее натуре.

— Вот так-то лучше, — с насмешливой строгостью сказала она, взяв за локоть молодую женщину с портфелем, стоящую рядом с ней. Брим почувствовал мимолетное волнение, когда громадные карие глаза незнакомки взглянули на него. — Вилф, — сказала Коллингсвуд, — познакомься: это Анна Романова, весьма примечательная личность, секретарь Императорского Звездного Общества. Анна, это тот человек, о котором я твержу тебе уже несколько недель.

Женщина протянула ему теплую наманикюренную руку, и ее глаза снова на мгновение взяли его в плен.

— Очень приятно, Вилф, — сказала она с легчайшим региональным акцентом, которого он не мог распознать. — Регула рассказывает о вас совершенно замечательные вещи. — Ее гладкие рыжевато-каштановые волосы были разделены пробором и собраны на затылке в свободно заплетенную косу. Она была невысока ростом и очень мила, как отметил Брим, с аккуратным носиком и чуть припухлыми губами. Деловая женщина с головы до пят, она была одета в легкое коричневое платье, под которым носила белую водолазку, позволяющую угадать очертания пышного бюста. Скромная юбка почти не показывала красивых, как подозревал Брим, ног, обутых в туфли на низком каблуке. Сексуальна от природы, решил он, но вместо секса предпочла заняться бизнесом. Он спохватился, что удерживает ее мягкую руку в своей дольше, чем собирался, и невольно улыбнулся, отпуская ее.

— Капитан — то есть Регула — склонна приукрашивать истину, говоря о членах своего бывшего экипажа.

— Не думаю, — мягко ответила Анна. — Регула также предупреждала меня, что вы страдаете ложной скромностью. — Не дав ему ответить, Романова сказала Коллингсвуд: