Приз Гора

Признаться, она и сама спрашивала себя, почему её хозяин приказал ей прислуживать за столом нагой, да ещё и перед незнакомцами, перед его гостями, одной из которых была женщина? Конечно, это не могло быть обычной практикой. Правда, у неё всё больше закрадывались подозрения, что это как раз таки могло быть обычной практикой, или, вероятно, было бы правильнее сказать, что это было обычным делом для такой как она. А может, спрашивала себя женщина, он всё-таки ненавидит её? Может ему нравится, видеть её в таком унижении и позоре, столь полно порабощённой, полностью и абсолютно оскорблённой тем, что она вынуждена прислуживать голой? А затем ей пришла в голову мысль, что, конечно, это понравилась ему, причём очень понравилось. О да, он должен был получить от этого большое удовольствие. Перед мысленным взглядом промелькнули картинки из их прошлого. Да, можно было не сомневаться, он действительно наслаждался тем, что выставил свою рабыню перед гостями голой! Кроме того, это позволило ей ещё глубже прочувствовать его власть над собой и его удовольствие от этой власти.

Но затем у неё возник другой вопрос, напугавший её даже больше. Что если у её господина была иная причина выставить её для обслуживания в таком виде, не имевшая никакого отношения к ней лично. Но, по крайней мере, это по-своему свидетельствовало о том, что она обладала некоторой ценностью для него. В этом случае ей хотя бы достались его внимание и интерес. Но, возможно, не следовало исключать и того, что выставив её напоказ голой, он просто решил похвастаться, показать свою собственность в самом выгодном свете, точно так же, как некто мог бы демонстрировать какой-нибудь ценный предмет из своей коллекции. И если это имело место, то в его решении, действительно, не было ничего особенно личного. Возможно, для него она никоим образом не была особенной, а всего лишь одной из нескольких ей подобных.

«Но если так, — подумала она, — всё равно он захотел видеть здесь меня. Не кого-нибудь, а именно меня. Он сделал это лично со мной. Он хочет, чтобы я почувствовала его власть и силу его желания, и осознала, что он может сделать со мной, или заставить меня сделать всё, что захочет. Как вышло, что он так ненавидит меня? Но пусть лучше он ненавидит меня, чем игнорирует. Потому, что я люблю его. Я люблю его!»

— По крайней мере, тебе оставили украшение, — заметила женщина. — Оно выгодно подчёркивает твою внешность. Выглядит чрезвычайно привлекательно. Это ведь ошейник некоторого вида, не так ли?

— Да, Мадам, — ответила Эллен.

— Наклонись ко мне, — попросила незнакомка, — так, чтобы я могла рассмотреть его поближе.

Эллен подчинилась, и женщина, повернувшись на стуле, принялась исследовать плоскую, узкую полосу охватывавшую шею обнажённой девушки.

— Ниже, — капризно потребовал гостья.

— Да, Мадам, — отозвалась Эллен, сгибая спину ещё немного.

Она почувствовала, как рука женщины откинула волосы с её шеи.

— Эй, тут замок, — удивилась незнакомка.

— Конечно, — кивнул Мир.

— Ты можешь снять этот ошейник, Эллен? — полюбопытствовала она.

— Она не может снять его, — ответил ей вместо своей рабыни Мир. — Для того, чтобы избавиться от этого, потребуется ключ или соответствующие инструменты.

Женщина жестом указала, что Эллен могла выпрямиться, но не дала ей разрешения отойти. Соответственно, это означало, что невольница должна была оставаться там, где она стояла, то есть около неё.

— Позор на вашу голову, Мир, — улыбнулся женщина, — за то, что Вы не дали этой малышке одежду и заставили её служить нам голой.

— Не берите в голову, — отмахнулся Мир.

— И за то, что надели на неё запертый ошейник! — добавила она.

— Это — рабский ошейник, — пожал плечами Мир.

— Рабский ошейник? — удивлённо переспросила женщина.

— Да, — подтвердил Мир. — Она — рабыня.

— У вас на Горе есть женское рабство? — уточнила незнакомка.

— И мужское рабство тоже, — встрял в их разговор её компаньон, салютуя своим бокалом, словно произносил тост.

— По крайней мере, вы последовательны! — рассмеялась она.

— Просто рабы-мужчины, — пояснил Мир, — не так заметны. Обычно их держат закованными в цепи и приставленными в тяжёлым работам, например в поле, у шахтах, на галерах и тому подобных местах.

— С другой стороны, рабыни вроде нашей смазливой малышки Эллен, — сказал её компаньон, — обычно заняты на менее тяжёлых, зато более скучных, но не менее рабских. Они лучше всего подходят для домашних работ. Ну и конечно, их очень часто используют в целях, которые согласуются с их красотой.

— Вы же сейчас не серьезно? — уточнила женщина.

— Они — рабыни, — пожал плечами её компаньон.

— И они должны делать всё, что им прикажут? — осведомилась она.

— Само собой, — заверил её мужчина, — абсолютно всё и немедленно.

— Ты, правда, рабыня, Эллен? — спросила женщина у стоявшей радом с ней обнажённой девушки.

— Да, Мадам, — подтвердила та.

— Значит, Ты должна повиноваться во всём, абсолютно и немедленно?

— Да, Мадам, — ответила Эллен.

— А я думала, что рабынь клеймят, — заметила женщина, обращаясь к Миру.