Приз победителю

Детектив сидел погруженный в размышления, опустив голову, как вдруг его взгляд упал на розовый носок и золотые лямки босоножки, появившейся в его поле зрения. Чуть приподняв глаза, он увидел длинные стройные ноги, гладкие округлые бедра, тонкую талию и пару небольших прекрасно очерченных грудок. Но на этом портрет гостьи не заканчивался, поскольку все это великолепие венчала небольшая изящная головка с лицом, за которое можно было отдать жизнь. Изящное, овальное, с высокими скулами и большими, цвета амбры глазами. Кроме того, девушка обладала очень светлой кожей, россыпью крохотных веснушек на носике и волосами цвета кофе-эспрессо, которые обрамляли лицо и ниспадали на плечи крупными локонами, столь любимыми всеми прерафаэлитами. Нет, это была не просто симпатичная девушка. Перед инспектором стояла самая настоящая красавица.

— Мисс Джонсон… если не ошибаюсь? — потрясенно осведомился детектив.

Она согласно кивнула, и на ее губах проступила легкая неуверенная улыбка. Мэнн заметил, что рот красавицы имел идеальную форму «сердечка», или, как говаривали в старину, ее губы изгибались, точно лук Купидона, являя собой истинное совершенство.

— Садитесь, пожалуйста.

Джорджина чуточку неловко, как если бы ей мешало платье или высокие каблуки, опустилась на стул. Она казалась очень молодой, даже юной и, по мнению Мэнна, совершенно не вписывалась в обстановку клуба.

— Мама-сан сказала, что вы только начали работать здесь. Это верно?

— Да, сегодня мой первый настоящий рабочий вечер. — Она поерзала на краешке стула.

— А до этого клуба вы где-нибудь еще работали? — спросил Джонни, пытаясь снять улыбкой возникшее напряжение.

— Нет.

— Когда вы приехали в Гонконг?

— Два дня назад.

— С какой целью приехали сюда?

Девушка заколебалась, не зная точно, что сказать. Потом проблеяла:

— Я приехала, чтобы отыскать сестер.

— Сестер? Ах да, Люси!.. У вас есть здесь родственники, кроме нее?

— Никого. Только Люси и ее сестра Ка-Лей.

— Значит, вы приехали только для того, чтобы повидать их? Далеко забрались, ничего не скажешь…

Неожиданно Мэнн почувствовал жалость к этой девушке. Ну зачем ей, такой молодой и неопытной, было тащиться на другой конец земли, задался он вопросом, да еще в такое крайне неподходящее время?

С минуту он смотрел на нее изучающим взглядом, потом спросил:

— Сколько вам лет?

— Двадцать два.

Да, подумал инспектор, это вполне возможно. Хотя по лицу ей можно дать куда меньше, тело как у взрослой женщины.

— Почему вы выбрали работу в ночном клубе?

На лице Джорджины проступило смущение.

— Между прочим, ваши родители в курсе, что вы здесь работаете?

— Отца я почти не знала, а мама умерла два месяца назад.

Ее янтарные глаза затуманились, а взгляд устремился в другую сторону. Детектив пожалел, что задал этот вопрос. Он знал, что такое печаль по близкому человеку. Когда начинаешь думать, что совладал с печалью и можешь отвечать на вопросы об усопшем, вдруг — бац! — эмоции захлестывают, словно мощный поток, вырвавшийся из теснины у тебя за спиной. С юности, когда смерть отца была совсем свежа в его памяти, Джонни научился справляться с этим злом, трансформируя сентиментальные чувства в злость, ибо злость куда лучше способствует выживанию, нежели жалость. Он также научился читать знаки приближающегося водопада чувств и знал, когда наступит кризис. Поэтому когда волна скорби готовилась захлестнуть его с головой, поворачивался к ней лицом, ждал, когда она начнет низвергаться, и, вскочив на самый высокий гребень, оседлывал ее и правил в безопасное место, как если бы плыл на доске для серфинга в волнах прибоя.

— Здесь, в Гонконге?

— Нет, в Англии.

— Мне очень жаль, что все так случилось с вашими родителями.

— Благодарю за сочувствие. — Она едва заметно улыбнулась.

— Значит, ваш дом в Англии? В Лондоне?

— Нет, мы жили в сельской местности. В Девоне. Знаете такое место?

— Не слишком хорошо. Я учился в частной школе в Херфордшире, и мы как-то раз ездили в Девон, чтобы сыграть с местными ребятами в регби. Помнится, они нам тогда здорово накостыляли. Эти фермерские сынки оказались на удивление крепкими парнями.

Девушка рассмеялась и наклонилась в его сторону, чуточку оживляясь.

— Как вышло, что вы оказались в частной школе в Британии?

— Мой отец китаец, а мать — англичанка. Это ее идея.

— Стало быть, вы тоже евроазиат? Как и я?

Мэнна поразила странная детская наивность ее вопроса, заданного, что называется, в лоб и без каких-либо задних мыслей. Более того, новое знание, отражавшееся в устремленных на него глазах девушки, казалось, было ей приятно, как если бы она пришла к выводу, что между ними заключен некий тайный союз.

— Теперь я вижу это ясно. У вас глаза китайские.

Детектив рассмеялся.

— Китайские глаза, кельтская челюсть, а уши как у мистера Спука из фильма «Звездный путь». Видите? — Он повернулся в профиль и заложил волосы за уши.

— Действительно, самую малость заостренные. — Девушка вновь рассмеялась задорно и искренне. Однако следующий вопрос оказался не столь детски-наивным, как предыдущий. — Вы учились в университете в Англии?