Приз

«У кого же занять денег? Я и так много должен Маше. Пятьдесят долларов она дала врачу, тысячи две рублей потратила в супермаркете и в аптеке, столько всего накупила. Где, в какой стране возможно, чтобы режиссер моего уровня жил как нищий? Стыдно. Мне стыдно, а не им, хотя я, в общем, ни в чем не виноват. Но это все эмоции. Надо вернуть деньги Маше и еще где-то достать».

Сергей Павлович растерялся, расстроился, и, пока он думал, как выйти из этого дурацкого, унизительного положения, в дверь позвонили.

На пороге стояла женщина лет тридцати пяти. У нее было милое, яркое лицо. Она даже напомнила ему какую-то известную итальянскую звезду шестидесятых.

— Марина, — представилась она. Сергей Павлович по своей старой привычке поцеловал ей руку.

За спиной у нее маячил плечистый мужик с лицом мрачным и даже немного ублюдочным. В руках он держал большую сумку, в которой была фотокамера.

— Познакомьтесь, это Сережа, наш фотограф, — сказала Марина и улыбнулась очень приятно, тепло.

— А что он у вас такой мрачный? — спросил Сергей Павлович, когда они с Мариной прошли в комнату, а фотограф остался в коридоре, разбирать свое оборудование.

— Он просто стесняется, — объяснила Марина, — как ваша внучка себя чувствует?

— Спит. Она пока очень слабенькая.

— Сколько ей лет?

— Семнадцать. Зовут Василиса.

— Замечательное имя. Что же с ней случилось?

Сергей Павлович в нескольких словах объяснил, что Вася поехала с друзьями за город, попала в зону пожара, у нее ожоги кистей рук и ступней.

— Ну, если все так серьезно, может, лучше в больницу? — участливо спросила Марина.

— Я ее только вчера вечером оттуда забрал. Лучше дома, — ответил Дмитриев.

— А где ее родители?

— За границей, — Сергей Павлович нахмурился. Ему не хотелось обсуждать эту тему. — Марина, о чем будет интервью? Вы хотите поговорить о моих старых фильмах или вам интересно узнать мое мнение о сегодняшнем кино, вернее о том, что сегодня называют новым российским кино?

— Мне интересно все. Давайте сядем где-нибудь и начнем.

Хорошо, что Дмитриев успел прибрать на кухне. В гостиной творилось что-то ужасное, все раскидано, на диван сесть невозможно, торчат пружины, одно кресло косое, отвалилось колесико. На другое навалена стопка старых газет и журналов, такая пыльная, что страшно прикоснуться. В кабинете спит Василиса. Остается только кухня. Единственное место, где не стыдно принимать людей.

Марина оказалась отличной журналисткой, умным, приятным собеседником. Она умела задавать вопросы, умела слушать. К тому же была очень красивой женщиной. Пока они беседовали, фотограф Сережа щелкал Сергея Павловича, тактично, незаметно, только изредка подавая короткие реплики:

— Головку, пожалуйста, чуть левей. Вот так. Спасибо. Снимаю.

Пока Марина меняла кассету в диктофоне, он попросил разрешения заглянуть в другие комнаты.

— Мне нужно сделать несколько картинок на разном фоне.

— Простите, у меня не убрано, — смутился Дмитриев.

— Ничего страшного, — ответила за фотографа Марина, — у творческого человека редко бывает идеальный порядок в квартире. Не волнуйтесь, Сережа найдет возможность снять красиво.

— Ну хорошо, — согласился Дмитриев. — Только, пожалуйста, тихо, особенно в кабинете. Там моя внучка спит.

— Да, кстати, — сказала Марина, когда фотограф удалился, — если я правильно поняла, вы сейчас один с внучкой. Вам кто-нибудь помогает?

Дмитриев смутился. Вопрос был очень и очень актуальный. Но не хотелось жаловаться и посвящать постороннего человека в свои трудности.

— Я просто знаю, как сложно в наше время найти квалифицированную сиделку. Сама недавно столкнулась с такой проблемой.

— Сиделку? — переспросил Дмитриев удивленно.

Этот вариант ему в голову еще не приходил.

— Конечно! Если у вашей Василисы ожоги кистей рук и ступней, она же совершенно беспомощна. Есть моменты, в которых вы не можете ей помочь. — Марина тактично понизила голос. — Ну, самые элементарные гигиенические процедуры, понимаете? Она все-таки взрослая девочка, а вы, хоть и родной дед, но мужчина. Нужна сиделка, женщина, раз нет рядом мамы или бабушки.

— Да, я понимаю, — Дмитриев озадаченно нахмурился, — а вы не знаете, сколько сейчас это стоит и куда надо обращаться?

— Ко мне можете обратиться, ко мне, — Марина широко, тепло улыбнулась.

Ох, какая у нее была улыбка! Если бы Сергей Павлович до сих пор снимал кино, он непременно пригласил бы ее хотя бы в эпизодик, только за одну эту улыбку.

— У меня есть отличная профессиональная сиделка. Могу ее вам порекомендовать.

— Сколько она берет?

— По-разному. Допустим, если речь идет о лежачем тяжелом больном, это одна цена. Но у вас ведь не тот случай, верно?

— Конечно. Вася худенькая, легкая. С ней хлопот совсем немного. Но вы меня хотя бы сориентируйте по ценам.

Марина еще раз улыбнулась, достала записную книжку и взяла телефон.

— Надя? Здравствуйте. Это Марина.