Приземленный Ад, или Вам привет от Сатаны

— Вы все слышали? — Заорал черт, зацепившись за спасительные откровения бывшей любовницы. — Так вот, милая. К твоему сведению, нету у меня ни шрамиков, ни наколок. Ну и ловка, подруга! Прошу Вас, гражданочка, укажите, какие у меня особые приметы? Хотя, заранее скажу — дохлая Ваша затея!.. Поклеп возводите. Я может быть и сволочь, но, прошу учесть, — порядочная!

— Ах, указать?! — Баламутрия попыталась обхватить извивающейся конечностью Яшин хвост. — А шрамик от ожога у кисточки?

Черт с готовностью задрал хвост трубой и сунул его под хобот нарушительнице спокойного холостяцкого бытия, аргументируя свою непричастность к появлению на свет лилового Яшеньки.

— Ну что, съела?! — Раздухарился Яков и попросил присутствующих подтвердить свою правоту.

Владимир Иванович не знал, то ли смеяться, то ли осуждать своего любвеобильного помощника.

— Прекрати паясничать, ловелас! — Попыталась проявить женскую солидарность Маринка. — Иначе отведу Баламутрию в хранилище и покажу твою татуированную шкуру.

Но Яков и ухом не повел. А войдя в раж, продолжал, на чем свет стоит, костерить инопланетянку, обвиняя ее не только в брачном авантюризме, но и в политической подтасовке фактов.

— Ну, дорогой, держись!! — Оскорбленная в лучших чувствах Баламутрия, глотая слезы, прижала к груди безотцовщину и направилась к выходу. — Ты у меня по суду алименты платить будешь. До третьего поколения внучат. По закону! И на все преисподнии ославлю! А сейчас возьму справку из лаборатории об установлении отцовства. Вот так-то! Подлец!..

Хлопнув дверью, инопланетянка покинула палату…

— Ушла! Ну да, бог с ней! Поехали дальше веселиться! — Как ни в чем не бывало, предложил Яков.

Но в палате никто не отозвался на этот призыв, кроме телевизионного экрана, на котором лобызал микрофон какой-то завитой тенорно-сопранный певец.

Даже Эдик осуждающе посматривал на своего друга и дальнего родственника. А о Маринке и говорить не стоило: черт шкодливо избегал ее презрительного взгляда. Взгляда, которым еще пол-суток назад она обещала ему все адовы наслаждения…

— Да-а. Нехорошо получается, Яша. Не по-мужски. Ну, не хочешь жениться — не женись, а при чем дитя? Почему ребенок должен страдать? — Тягуче стал выговаривать Ахенэев непутевому бесу.

— Босс! Что ты понимаешь в наших брачных связях?! Я же племенной черт! Столбовой дворянин! Кто мне позволит вот так, очертя голову, жениться на первой прилетевшей. Хотя, не скрою — нашим девочкам до ее шарма — ой как далеко! За исключением Мариночки… Но даже с женщиной из родной преисподней я могу связать судьбу лишь в том случае, если она — ведьма, или чертовка с генеологией. А их — единицы. А те, что вьются вокруг — стервы почище Майки! Вот, ежели Сам и прикажет, то — никуда не денусь. Женюсь! Но лучше бы он приказал на Мариночке жениться. Ох и чертенят понаделали бы…

— Очень надо! Иметь в мужьях такого кобеля, как ты, равносильно, что самой в петлю залезть, — пробурчала Марина, отбиваясь от подъюзившего к ней черта и хлопнув его по лапам.

— Кто тут В. И. Ахенэев? — В палату вошли два крепко сбитых черта в красных кожаных комбинезонах с позументами.

31

— Фельдъегеря от Антихриста, — смекнул Ахенэев и поднялся из кресла, давая понять, что он как раз тот, кем интересуются.

— По приказанию Верховного Нечестивца прибыли сопровождать Вас на встречу с Параситянами. Собирайтесь.

— Босс, я с тобой! Не имею права оставлять без охраны. Да и параситяне, хоть и отклонились от ада, пришлись не ко двору Люциферу I, как ни верти — а родственнички. Сто двадцать седьмая вода на киселе, а корень — один. Пара тысячелетий прошло, как в бега подались. Слыхал, переродились в антигуманоидов. Интересно взглянуть, какие они из себя? — Яков зашустрил по палате, разыскивая, во что одеться.

— Маринка, где мои шмотки? Не в этой же полосатой робе, как беглый каторжанин, идти на встречу.

— Во-первых, ты не хуже меня знаешь, что осталось от твоей фирмы. Вон она — в углу валяется. А во-вторых, будь моя воля, пустила бы тебя голяком по аду гулять — Дон Жуан рогатый, — разобиженная, ревнующая черта уж и неизвестно к кому, Маринка фыркала дикой кошкой.

— Да не носись ты по комнате! — Эдик спокойно взирал на Яшины сборы. — Все равно скафандры напялите.

— А ты что, разве не с нами? — Черт удивленно уставился на Тьмовского. — Родственнички-то, в основном, по твоей линии…

— Нет, дорогие мои друзья. Я — остаюсь. Нагляделся: и на гуманоидов, и на проксмимоцентаврян, и на прочих плутонян, до рвачки… Лучше наведаюсь к Исчадиям, разберусь по-свойски…

— Та-ак! Босс… Топай один. Я — с Эдиком…

— А ну, прекрати дурить! — Владимир Иванович, и так подзадержавшийся в шестом круге, представил, сколько глупостей может натворить полный мстительного энтузиазма черт. — Разговорчики!