Приживется ли демократия в России

Дискредитация КПСС придала самому термину «партия» негативное звучание. Россияне не понимают, зачем нужны партии, и отрицательно относятся к их деятельности. Отсюда, в частности, и популярность модели «непартийной власти».

6. Когда шла борьба с КПСС, был принят ряд норм законодательства, ограничивающих роль любых партий, включая запрет на совмещение партийных и государственных постов, чего нет нигде в мире, или признание в качестве участников избирательного процесса не только партий, но и общественных организаций, например, общества собаководов. Последняя норма устранена только в 2002 году.

7. Наконец, главное: партии сильны настолько, насколько значим «приз», за который они борются.

Пост президента, премьер-министра более значим, нежели возможность организовать парламентскую фракцию. В России отсутствует реальная политическая конкуренция, партии не допускаются к борьбе за главный приз – власть.

И это, я думаю, основная причина слабости наших партий: никто не собирался делиться с ними властью, которая передается на персональной основе. В. Путин тоже стал президентом не как лидер партии, он лишь симпатизировал одной из них, получившей большинство голосов и приобретшей имидж «партии власти», реальными рычагами влияния при этом не располагая. Вдумайтесь в само понятие «партия власти»: такая партия голосует за «власть», но не формирует программы и не выдвигает лидеров. Тем не менее партии в России формально функционируют, начиная с выборов 1993 года, и их развитие дает немало пищи для размышлений.

В выборах 1993 года участвовали партии, возникшие спонтанно, «снизу», за исключением, возможно, ЛДПР, про которую говорят, что ее создал КГБ в противовес силам демократии. ЛДПР, впрочем, уже переросла (если это правда) своих «изобретателей» и нашла своего избирателя. ДВР называют «партией власти» того времени, однако не власть ее создавала. Эта партия выросла на обломках «Демократической России», выбрала новым лидером Гайдара, после 1992 года осознавшего всю невозможность оставаться технократом, как бы ему ни претила политика. В октябре 1993 года он ушел к зданию Моссовета вопреки воле своего начальника Виктора Черномырдина, который впоследствии поддержал совсем другую партию – Партию российского единства и согласия (ПРЕС), куда ушли С. Шахрай, А. Шохин, Г. Меликьян, считавшие позицию Гайдара слишком радикальной. Затем Черномырдин сформировал партию «Наш дом – Россия» (НДР), первую «партию власти» в современном смысле слова. «Яблоко» было с самого начала самостоятельной силой, принципиально противостоявшей либеральным реформаторам как демократическая оппозиция. Ситуация с КПРФ представляется вполне очевидной.

Накануне выборов 1995 года в умах кремлевских политстратегов созрела мысль о создании двухпартийной системы. Собственно с этого времени начинается партстроительство в квазисоветском смысле, которым занимались не сами партии, а современный аналог ЦК КПСС или имперского двора – Администрация Президента РФ. Партию власти – НДР – возглавил Черномырдин, на место левого лидера прочили И. Рыбкина. Впрочем, из этой затеи ничего не вышло. НДР удалось набрать 10, 13% голосов по партийному списку (т. е. меньше, чем ЛДПР), а левая партия вообще не состоялась. Политтехнологии еще не были отработаны, административный ресурс не функционировал столь четко, как это происходит сегодня. В то же самое время выборы показали более или менее реальные предпочтения россиян.

Новейшее развитие