Приживется ли демократия в России

«Вообще, на мой взгляд, нет ничего более опасного для гражданского общества, чем спецслужбы у власти. Я в данном случае не конкретизирую – КГБ там или ФСБ, ЦРУ, МИ-6 или Моссад. Просто – спецслужбы.

Ведь что такое сотрудник спецслужб, если он хороший сотрудник спецслужб?

Во-первых, он хорошо усвоил, что он – элита нации. При этом не имеет значения, элита он на самом деле или не элита.

Во-вторых, его приучили к конспирации. Он любит конспирацию, он верит в конспирацию, он ею живет. Он не понимает необходимости публичности власти. Он не верит, что политик может публично заявлять свои мотивы и они истинны. Его учили, что публичные заявления делаются только для отвода глаз, а на самом деле мотивы человека, как правило, низменны и просты: жрать, спать, совокупляться, над златом чахнуть. Он презирает людей.

В-третьих, его научили любить абстрактное государство и абстрактный народ. Просто как термин. При этом для него очевиден приоритет интересов государства над интересами народа. Или иначе: интересы государства и есть интересы народа, а у народа не может быть интересов, отдельных от интересов государства.

В-четвертых, именно в силу специфики спецслужб его приучили презирать закон. Нет такого преступления, на которое бы он не решился ради интересов этого абстрактного государства. Закон – это для плебеев, а он – элита. Он охраняет безопасность государства, населенного маленькими неразумными существами (народ). Ради безопасности этого народа он держит его в неведении относительно своих помыслов и действий и готов брать на себя страшные грехи. Плебеям этого не понять. Он небожитель, и для него есть один закон – его начальник.

Из этих четырех пунктов вытекает необходимость жесточайшего контроля власти над спецслужбами. Властей, не интегрированных со спецслужбами…

Если же спецслужбы находятся в подчинении структур, сформированных из выходцев из спецслужб, то сама метода управления становится непрозрачной… Государство превращается в филиал спецслужб. Власть не опускается до полемики даже с конструктивной оппозицией, а на всякие неудобные вопросы отвечает: „Вот вы спросили, зачем мы заложили в бюджет инфляцию не 15, а 12%? Так позвольте вам заметить, что мы знаем истинные мотивы вашего вопроса. Вы ведь не интересуетесь инвестиционным процессом в стране. На самом деле вы прелюбодей и тайно посещаете любовницу. Так-то“. (Занавес. Полемика закончена)» (Кох, Свинаренко 2003: 73—75).

Можно было бы попытаться воссоздать картину роста влияния спецслужб и выходцев из них в различных сферах жизни России – в бизнесе, внешней и внутренней политике, на региональном уровне. Я не намерен заниматься этим. Здесь для нас принципиально важно то, что этот процесс идет, причем весьма интенсивно.

Процесс противоречивый и неоднозначный, имеющий порой и позитивные моменты. Возьмем смену «красных» губернаторов офицерами ФСБ в Смоленске и Воронеже, схватку банкира Веремеенко с президентом Рахимовым в Башкирии и т. п. Однако наряду с этим в общественном сознании возрождается и распространяется все шире свойственная этим людям ментальность. Трудно ожидать в этих обстоятельствах успешной судебной реформы и повышения роли закона, хотя соблюдение закона, пусть формальное, требуется сегодня даже от спецслужб.

Я представляю себе, каков ныне механизм принятия и исполнения некоторых важных политических решений. Вначале – некий диалог между властными органами (условно – Кремлем) и спецслужбами, который завершается постановкой задачи и выдачей указаний. Затем разработка спецслужбами плана операции. Затем утверждение плана операции и выдача поручений другим исполнителям – МВД, прокуратуре, налоговой службе, суду. Далее исполнение плана, в процессе которого Кремль и спецслужбы обычно стараются держаться в тени. Исполнители же принимают на себя удары общественности. Если операция многошаговая, то за каждым шагом, если позволяет время, следует период выжидания, пока реакция общества не утихнет или не подействуют предусмотренные меры контрпропаганды. Так или примерно так сегодня действует главное орудие власти.

Плохие прецеденты

Ну и что плохого, скажете вы. Ничего, только практически все подобные действия в последнее время по сути направлены против демократии, против гражданского общества, против правового государства. Печально известные уголовные дела создают прецеденты, мешающие становлению в России системы современных продуктивных институтов и ценностей, необходимых для конкурентоспособности и процветания страны в глобальном постиндустриальном мире.