Призма 2

Ксант успевал в самые опасные места. То он помогал уничтожить таран, подобравшийся к самым воротам, то в решительном порыве сбрасывал вниз прорвавшихся на стену мечников машту, то заменял раненого, переворачивая котел с кипящей смолой на врага. Всюду успевал он, и это придавало мужества защитникам. Их Главный ведун был с ними.

Беда пришла откуда не ждали.

Мало осталось защитников города. Почти все они дрались на южной стене. Остальные ворота охраняли лишь небольшие отряды стражей. Все внимание было сосредоточено на самом опасном участке.

На стену вполз окровавленный мальчишка. Ксант знал его и всю его семью. Его звали Осеня. Из последних сил взобрался он на последнюю ступеньку и прохрипел:

— Ксант! Предательство! — Ведун в пылу боя интуитивно почувствовал зов и обернулся. Увидев израненного Осеню он похолодел, почувствовав недоброе. Он тут же подскочил к пареньку и взял его на руки. Мальчонка прерывисто дышал, мышцы его судорожно сжимались в предсмертных конвульсиях. Собрав последние силы, он прошептал:

— Нас предали. Аверан со своими людьми напал на охрану Западных ворот и впустил врага. Всех наших перебили. Радко послал меня предупредить. Прости Ксант, — изо рта у него пошла кровь, он попытался еще что-то сказать, но уже не смог. Лишь последние хрипы издало горло. Мальчик умер.

Ксанту показалось, что на него обрушилась каменная лавина, столь оглушительной оказалась страшная весть. На мгновение глаза подернуло темной пеленой, голова закружилась, ноги подвернулись сами собой. Нечеловеческим усилием воли ведун отразил «черного ворона» мыслей и, собрав все силы в кулак, закричал:

— Усень! Бери оставшихся берендеев и за мной к Западным воротам!!!

Из толпы дерущихся, не переставая крушить врагов своей огромной секирой, он закричал:

— Что случилось?! — махнул опять своим страшным оружием, и еще одна вражеская голова полетела вниз.

— Предательство! Поторопись! — уже на бегу воскликнул Ксант.

Дальше все происходило словно в кошмарном сне. Штурм был отвлекающим маневром, а лучшие отряды врага, под покровом ночи пробрались к Западным воротам. Там и открыли им ворота предатели. Они уже заполонили ремесленный квартал, сжигая и уничтожая все на своем пути.

Главный ведун понял — это конец. «Дети! Их нужно спасти!» — само пронеслось в голове ведуна. Увлекая за собой остатки берендеев он поскакал ко дворцу.

— Предупреди всех наших на стенах. Нужно пробиваться во дворец! — скомандовал он остальным и птицей полетел в сторону Вечевой площади. Начались уличные бои. Сальвины, даже женщины, бились до конца. Никто не просил пощады, потому что и не рассчитывал на нее. С мечами, топорами, кинжалами в руках бросались они на врага. Не выдерживал металл, зубами, в предсмертной агонии, вцеплялись они в горла машту и хафиру. Никто не сдавался в плен. Ничто не способно одолеть это бесстрашие и ярость… Кроме предательства. Никто не просил пощады, просили только у Светлого Анориса сил, чтобы выстоять до конца, чтобы умереть достойно, не опозорив свой род.

Отчаянный бой разгорался по всем кварталам. Уже не одна улица была завалена трупами и своих и чужих. Все теснее сжималось вражеское кольцо и негде было спрятаться. Дорого отдавали свою жизнь родованы. Несметным числом одолевали враги. Неожиданно из ближайшего переулка, прямо на Ксанта, с гиканьем и воем вылетел тяжеловооруженный отряд хафиру. Совсем рядом показались смуглолицые воины в черных кожаных доспехах, с нашитыми медными бляхами. Тут же из за спины, вылетели Усень со своими молодцами и с ходу атаковал отряд. Началась сеча. Ксант боковым зрением увидел, как один из всадников, в блистающем на солнце шлеме, вдруг скатился с седла, пораженный чьим то копьем. Тут же Ксант почувствовал, как кто-то ухватил его за ногу, тащит вниз. С силой ударил мечом по бронзовому шишаку. Тело врага обмякло, отпуская Ксанта.

Постепенно, с большим трудом мергулы прорвались сквозь оборону сальвинов, преодолевая завалы из камней и бревен. Враги выскочили на Вечевую площадь, прямо к прекрасному храму Светлого Анориса. Здесь и завязалась последняя отчаянная схватка.

Прорубая себе коридор из вражеских тел, Ксант пробился ко дворцу. Достаточно неплохо укрепленный он мог некоторое время сдерживать мергулов.

— Закройте двери и держитесь, сколько сможете! — отдал приказ оставшимся в живых двум десяткам берендеев, Ксант. Внимательно оглядевшись, он не увидел витязя. — А где Усень?

— Он остался в квартале ремесленников, прикрывать нас. — Понуро опустив голову, ответил седоусый сотник Аран.

— Держите двери. Я должен уничтожить наши Ценности. — Поперхнувшись на последнем слове, Ксант потрогал раненное левое плечо. В пылу боя он даже не заметил серьезного ранения.

— Уничтожить Великие Ценности? Что скажут наши пращуры? Это кощунство! — Возмущенно закричал Аран.

— Кощунством будет, если они достанутся мергулам. Этого мы допустить не можем! — И тут из коридора выскочили грязные, все в копоти и крови, Венигар и Энин.

— Папа! Папа! Ты жив! — с криками они бросились к нему.