Призма Сердца

Гелла физически почувствовала, как энергия и оптимизм этого удивительного человека потихоньку проникают и в неё тоже, заставляя ощущать себя не героем театра боевых действий, а участницей какой-то туристической группы.

– Кстати о враге! Как думаете, сколько ещё продлится конфликт?

– О! Это уже интервью? – просиял солдат, – гм, ну это уже моя девятая командировка! Скоро будет юбилейная, десятая!

– О! – удивилась Гелла, – да вы самый настоящий ветеран! – И сколько вы уже здесь?..

– Хм… Дайте-ка подумать… Без малого пять лет.

– Пять лет!– ахнула Гелла.

– Да… Но что поделать! Ничего другого не умею! Кто ж мог предсказать, что это всё завяжется именно в наше с вами время.

– А вы как сами думаете? Когда все закончится?

– Ох-ох, трудно сказать, но надеюсь скоро. Я все надеюсь, что к моей «десятке», – просиял имперский служащий, – всё закончится! Да! Вот такой подарок будет! – подняв большой палец вверх, просиял солдат.

– Это было бы здорово! – улыбнулась Гелла в ответ, – а что вы думаете насчет самого трайба?

– Шаманов-то? – совершенно буднично бросил Джим, – а что мне про них думать? Есть и есть себе.

– То есть вы не испытываете к ним ненависти?

– Я? – удивился Джим, – знаете, по этому поводу…

– Впереди обнаружены силы противника, – объявил скрипящий голос по рации из рубки пилотов, – всем надеть защитные шлемы!

– Ладно, на земле договорим! – доставая из-под сиденья шлем, подмигнул солдат.

– Последний вопросик! Скажите, пока я не убрала книжку… Как думаете, кто виноват в конфликте?

– Мы.

– То есть, совет Империи?

– Да нет, голубушка. Мы все.

Вертолёт тряхнуло, и прежде чем журналистка успела задать дополнительный вопрос, в салоне загорелся красный свет и весь экипаж начал чрезвычайно быстро надевать кислородные маски, по крайней мере, таковыми они показались девушке.

–Что?.. – хотела было запротестовать она, но в это же мгновение ловким движением руки её собеседника защитная маска оказалась на лице перепуганной журналистки. В голове крутились слова солдата: мы все, мы все, мы все… Сливаясь в однородную мантру, они уносили ум из тела вертолёта. Подальше от вражеской атаки в воздухе, подальше от гула летящих снарядов, пота солдат и застывших джунглей, когда очередная зелёная вспышка обрушилась с неба, сжигая все, что становилось у неё на пути.

7. Летний зной плавил всё, включая подрагивающий воздух. Фокусируя взгляд на ветвях дерева, которое заботливо прикрывало от палящего солнца, становилось заметно, как они идут волнами, подобно водорослям на дне океана. Вместе с тем небо было таким же бесконечным и таким же величественным, как и бесконечные воды, поэтому складывалось четкое ощущение того, как это дерево, изменяя свою форму, становилось центром, пресечением двух божественных царств – небесного и морского. Уже можно было почувствовать, как эфир вокруг превращается из газообразного состояния в водянистое…

– Брай! – возмущенно прикрикнула Гелла на своего друга, после того как тот вылил часть содержимого своего стакана на оголённый живот своей пассии, оторвав ту от созерцания.

– Эй! – улыбаясь, захихикал Брайан, – такая жара, вот я и подумал, что тебе стоит освежиться! Но если тебе неприятно, то не переживай – я могу все это с тебя слизать…

– Не так быстро, – кокетливо улыбнулась Гелла, остановив нагибающегося приятеля своей ножкой. – Ты взял, что хотел?

– А то! – кивнул Брайан, поднимая по стакану каждой рукой, – и вот, на тебе ещё.

– Только не говори, что… Господи, Брай! Я же вся липкая буду!

– Поэтому я и предлагал… Хорошо, не буду, сама отказываешься! И, кстати, оно, как вода, практически и совсем не пахнет.

– Ты же говорил, что никогда не пробовал фруктовую выжимку! И к тому же, ты же только что приносил нам эти стакашки!

– А я только что, пока до магазина ходил. И да, ты, видимо, перегрелась на солнышке, – невозмутимо ответил Брайан, – потому что я отходил всего раз от тебя за сегодня.

– Ладно, – выдохнув, ответила Гелла, – Кто-то, кажется, говорил, что вместе выпьем.

– Прости, прости! Это всё моё мужское эго. Я же должен везде, всегда и во всём быть первым… Ау! Чего щипаешься?

– Не паясничай! И не надо меня пародировать!

– И смеётся сама!

– Дурак!

– Ладно, проехали, на! – протянув прозрачный стакан, скривил рожицу Брайан.

– Что за наглость!

– Ох, простите, не соизволите ли испить сию чашу за окончание пятилетней каторги на факультете журналистики?

– Так-то лучше, сэр! С удовольствием с вами выпью!.. Чего ржёшь?!

– Ладно, всё–всё! А то мы так никогда не выпьем. Поехали!

– Хм, действительно, – отпив немного, нахмурилась Гелла.

– Что?

– Без вкуса. Совсем. Хотя… Отдаёт ананасом немного…

– А мне кажется, больше на клубнику похож! О, кстати! Об этом мне сказал продавец в лавке! О том, что этот напиток показывает каждому человеку что-то своё. Что-то, что есть в нём и ни в ком другом! Соответственно и привкус для каждого свой будет. Как думаешь, почему тебе ананасом показался?.. Чего морщишься?

– Да тут не просто ананас, а даже какой-то гниловатый ананас! Хотя я даже никогда таких не пробовала! Фу! Как кисло!