Признайся, если сможешь

– Стереотипы… Ты у себя на родине исключительно борщи и пельмени наворачиваешь? – скривилась Мариса. В два укуса прикончила свою плюшку с зеленью и издевательски объявила: – Лёна с Земли. Оттуда, где медведи на балалайках играют.

Зараза. Явно западной прессой баловалась. Еще бы про мужиков в ушанках вспомнила!

– А у нас драконами костры разжигают, – заржал усатый красавец. Явно ее отец. Уж больно черты лица схожи. – И девственниц к ним не подпускают, дабы не сожрали.

Суровые тут девственницы. Драконов жрут…

– Хочешь чего-то традиционного? – предложил мускулистый парень. – Драконьей водицы плеснуть? Вкуснятина.

Я мотнула головой. Что-то мне кажется, что после этой вкуснятины захочется спалить дыханием пару деревень.

– А ну, не спаивать девочку! – Феда отвесила ему сочный подзатыльник. Парень нахально подмигнул мне и продолжил уминать плюшки за обе щеки. – Ох, что ж это я, совсем забыла тебе всех представить.

Посыпались имена. Насчет отца семейства не ошиблась. Его звали Радик, и он был хозяином фермы в восьмом поколении. Мускулистый Ян оказался старшим братом Марисы и почетным заводчиком, а мелкая Зуся – младшей сестрой. Бабушка – бабушкой, а дедушка – дедушкой, но на них мой мозг отключился, запомнив лишь, что оператор магоратора – крайне ответственная работа и поле само себя не вспашет, поэтому всяким драконоведам надо меньше выделываться.

– Цыц, – Феда бухнула по столу кулаком, миски подскочили и с лязгом приземлились обратно, – устроили балаган!

Начинаю догадываться, в кого Мариса такая… боевая. Все послушно замолкли и, независимо покашляв, переключились на обсуждения кладки красной драконицы, от которой давно ждали потомства. Ух ты! Выходит, здесь новорожденные – то есть свежевылупившиеся – малыши бывают? Хочу посмотреть! Я распустила уши и усердно жевала плюшки. Было вкусно, слопала половину миски.

Вдруг снаружи бахнула дверь. На кухню влетела встрепанная девица с перепачканным сажей лицом и заголосила:

– Та-а-ам! Пухлик взбесился. По крайнему полю нарезает и жжет, ноздри так раздул, что курица целиком влетит.

– Да чтоб его, – буркнул Радик, – до вечера подождать не мог.

– Это Кава, жена Яна, – как ни в чем не бывало представила Феда. Видимо, взбесившиеся жгущие Пухлики – обычное дело… – Выгульщица драконов.

– Зато успела к семейному завтраку, – расцвел Ян белозубой улыбкой и достал из-за своей миски сверток, – садись, я тебе самые мажористые булочки припрятал.

– Щас я ему, жгуну, отсыплю, – засобирался дед, потирая ладони и хрустя наколдованным льдом, – мало не покажется!

– Сиди, – Мариса решительно встала из-за стола, – я разберусь.

Проснулось желание кому-нибудь навалять? Главное, что не мне…

Она удалилась, на ходу сооружая из блестящих локонов незамысловатый хвост на затылке, а я осталась – с миской недоеденных булочек и чувством странного облегчения. Без Марисы было спокойнее, если это слово вообще подходило к Раскесам… Но они мне определенно нравились. Ян ворчал на Каву за то, что примчалась сломя голову, вместо того чтобы воспользоваться недавно подаренным медальоном для ментальной связи. Та фыркала, что Пухлик трижды все разнесет, пока она в ту новомодную ерунду правильно тыкнет. Вот прошлая модель была простая и понятная, а на этой – куча кнопок.

– Артефакты в руках женщины… – ухмыльнулся Ян, но тут же подавился смешком, взглянув на съехавшиеся к переносице брови жены.

Я спрятала улыбку. Суровый взгляд Кавы плохо монтировался с перепачканной физиономией. Ян протянул руку, пытаясь оттереть с ее лица сажу, только размазал. Воодушевился и увел жену умываться. Куда-то наверх, ласково обнимая и прихватив сверток с булочками. Вряд ли вернутся!

Дед без особого старания поворчал, что «Марыся мала еще – Пухликов в одиночку гонять».

– Мала?! – шумно возмутился Радик. – Да она почти университет окончила. Кто из вас еще там учился, а?!

– Никто, – дед смачно закусил хрустящим огурцом, – я не пошел, меня магии отец учил, для фермы хватило. У нас магов-то в роду немного – я, Марыся да Зуся, балда мелкая.

Мелкая балда Зуся надулась, сверкнув глазищами.

– Вот именно! – Радик поднял палец вверх. – А она, умница моя золотая, в Междумирие поехала. И помощи никакой не требовала!

– Да-а-а, – закивала Феда, – хотя и масенька была, пятнадцать лет едва стукнуло. Торопилась учиться, умная да способная уродилась, диплом – мечта ее.

– И вы к ней не ездили? – не удержалась я.

– Да когда нам разъезжать-то? – солидно заявил Радик. – Ферма ведь, хозяйство. Глаз да глаз нужен.

– Так и скажите, что она вам запретила! – ехидно подначил дед.

– Не запретила! – сердито перебила Феда. – А попросила. Сама, грит, справлюсь. А то и так на курсе самая младшая. Не хватало еще, чтоб сокурсники дразнить начали, что с ней, как с малышней зеленой, нянчатся!

Ага, ее подразнишь. Вмиг или подносом в лоб, или заклинанием между глаз. Но отговорка зачетная.

– Ха. Ха. Ха… – непримиримо начал дед.

– Уймись, старый, – пихнула его в бок бабушка. Тот смолк и показательно захрупал огурцом. – Че туда зря порталиться? Марыся сама частенько приезжает, каждый месяц, а то и чаще!