Признайся в своем желании

Рене захотелось вступиться за него, но она побоялась вызвать у Хлои лишние подозрения и лишь кратко ответила:

– Хорошо. Обещаю.

Закончив телефонный разговор, Рене набрала в браузере адрес интернет-магазина, решив, что вопрос с нарядами, благодаря Хлое, решен, а значит, осталось только приобрести нижнее белье.

Уже через несколько минут Рене поймала себя на том, что рассматривает не простецкие белые модели, а изящные кружевные трусики и бюстгальтеры. Она хотела быть соблазнительной, черт возьми! И у нее на банковском счете еще оставалось около двухсот долларов – как раз хватит на новые красивые трусики.

В голове еще раздавался ледяной голос матери, брезгливо заявляющей, что Рене начала толстеть из-за беременности. Но теперь в памяти звучали и слова Оливера о том, как Рене красива. Надо было выбрать, кому верить. Мать никогда не любила ее. Конечно, нельзя сказать, что Оливер ее любит. Но он хороший, беспокоился о ней, и этого Рене было достаточно.

Глава 11

– Оливер, ты с ней спишь?!

Потребовалось немало труда, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица после такого восклицания Хлои.

«Значит, – подумал Оливер, – сестренка поговорила с Рене и, разумеется, сложила два и два». Но он не ожидал, что она с ходу прокричит ему эти слова прямо в ухо.

– Минуточку…

Он повернулся к Хербу Риттеру, надеясь, что тот не расслышал возмущенный визг Хлои.

– Еще раз благодарю вас за то, что пришли. Мне жаль, что нашу встречу пришлось переносить.

И тут старик сделал то, чего Оливер от него не ждал, – подмигнул и скрипучим голосом сказал:

– Надеюсь, эта девица того стоит. Но постарайся больше не отменять наши встречи.

Оливер подождал, пока за Хербом не закроется дверь, а затем снова поднес телефон к уху.

– Могу я тебе чем-нибудь помочь?

– Ты! Ты спишь с Рене! Я так и знала!

– О чем ты? – изобразил он недоумение, мимоходом подумав, что мог бы стать неплохим актером.

– Она сказала, что ты с ней очень мил, а ведь ты никому не нравишься. Уж ей ты всегда не нравился, это точно! Ясно как день, что вы с Рене переспали!

Оливер понимал, что бесполезно все отрицать, – из Хлои вышел бы отличный следователь.

– Я вполне способен быть вежливым с людьми, как и Рене, – мы с ней уже не дети… В отличие от некоторых, – добавил он, надеясь, что Хлоя заглотит крючок.

Но она этого не сделала.

– Ты хоть представляешь, какой у нее сейчас раздрай в жизни? А ты этим воспользовался! Держи свои руки подальше от Рене! То, что она сейчас уязвима и нуждается в помощи, не дает тебе права…

– Замолчи! – прорычал Оливер, и, к счастью, Хлоя так и поступила. – Во-первых, я никем не пользуюсь. Во-вторых, я и без тебя знаю, в какую сложную ситуацию попала Рене. Я разговаривал по телефону с этим тупицей Клинтом.

– Неужели? Ну надо же!

– В-третьих, все, что происходит между двумя взрослыми людьми по обоюдному согласию, тебя не касается…

– Так я и знала! – пробормотала Хлоя.

– И в-четвертых, – процедил он сквозь стиснутые зубы, – Рене вовсе не уязвима и не беспомощна. Считать ее такой – значит оскорблять ее. Она – женщина в сложной ситуации, делающая все возможное, чтобы наладить свою жизнь. Все, что я делаю, – это лишь даю ей возможность решить, чего она хочет, и собираюсь помочь достичь этих целей. И еще, – продолжал Оливер, потому что Хлоя не перебивала его, что случалось нечасто, – ты ведь прекрасно знаешь, что мама любила Рене, как свою дочь. И я помогаю ей потому, что мама ожидала бы этого от меня, от всех нас. Так что, сестричка, не оскорбляй меня или Рене. Про нее и без того распространили достаточно ложных обвинений и слухов – ей хватит на всю оставшуюся жизнь. Ясно?

Пару мгновений Хлоя ошеломленно молчала. Весь ее праведный гнев испарился. Затем она неожиданно спросила:

– Так это из-за Рене ты уступил мне право вести переговоры с телевизионщиками?

Да, это было так, но Оливер предпочел не говорить об этом Хлое.

– Родео принадлежит тебе, ты это знаешь. То, что папа не ценит усилия, которые ты прилагаешь, чтобы твои проекты приносили прибыль, не означает, что я отношусь к тебе так же.

– Ты только что сделал мне комплимент? – Хлоя присвистнула. – Похоже, Рене на тебя положительно влияет. И прежде чем ты снова накричишь на меня, я отмечу, что вовсе не пытаюсь оскорбить ни ее, ни тебя.

Оливер что-то проворчал в ответ.

– Узнаю любимого братца… Слушай, я попросила Рене пообщаться со мной, когда я приеду в Даллас, и пообещала отвести ее на родео.

– Это не очень хорошая идея, – вскинулся было Оливер, но тут же вспомнил, что сам предлагал Рене отвести ее в музей или театр. Родео – тоже ведь развлечение, не так ли? Опять это проклятое родео! Тьфу!

– Погоди. Я пошлю ей кучу одежды, и мы найдем Рене шляпу. Я сделаю ей пышную прическу и яркий макияж. Поверь, ее никто не узнает.

Оливер подумал, что узнал бы Рене в любом виде, в толпе, посреди ночи.

– Братец, ты ведь знаешь, что я не сделаю Рене ничего плохого. И тебе тоже… наверное.

– Ну спасибо, сестричка, – съязвил Оливер, но все же облегченно перевел дух.

– Как идут переговоры?