Признание

Вэйр знал, что сильнее. Чувствовал, что сумеет справиться даже в том случае, если противостоять ему будет не только Асграйв, но и его четверо приятелей, в число которых юноша едва не посчитал, что вошел. Он был уверен в себе и в том, что очень скоро представиться случай вернуть этот должок сторицей.

Но не сейчас.

Как ни странно, Вэйр решил повременить. И по причине возможного наказания, и по причине того, что колдовать вне уроков ученики не могли. В то же время биться с предателем на кулаках на глазах у всего класса было неразумно, а вызывать его на полноценную дуэль - глупо. К тому же Асграйв наверняка предпочтет рапиру, с которой Вэйр был не слишком силен. Так что он решил обождать и набраться терпения. А на смущенное "привет, ты как?" Войтека лишь коротко посмотрел, не став ни обвинять, ни презрительно плевать в лицо, ни даже разговаривать. Он всего лишь посмотрел в виноватые глаза однокурсника, однако сумел сделать это так, что молодой южанин запнулся и попятился. А потом пробормотав что-то вроде "извини, что так вышло", поспешил ретироваться, пока из непроницаемо темных зрачков, ставших вдруг похожих на бушующее море, не выплеснулась настоящая волна горечи, едкой насмешки и смутного сожаления о том, что всего несколько дней назад Вэйр был готов ему поверить. А еще там вдруг проступила сила - та самая, при виде которой неожиданно верилось, что юный аргаирец не так давно пустил на дно целый корабль. Войтек, почувствовав это, разом смешался, откровенно поежился и, стремясь избежать неловкости, быстро ушел. Вернулся к друзьям, о чем-то коротко переговорил с Грэем Асграйвом, а потом беспокойно косился весь день на обоих, словно был уверен в том, что вскоре случится нечто весьма неприятное. Вплоть до прямых обвинений, кулаков, разбитых лиц и грязных оскорблений.

Однако Вэйр, как ни странно, молчал.

Он молчал весь день, ничем не показав, что прошедшая ночь хоть как-то на нем сказалась. Не говорил, как и почему уцелел. Намеренно не упоминал об игольнике. Старательно делал вид, что ничего не случилось. Не обращал внимания на недоуменные взгляды девушек, инстинктивно почувствовавших возникшее напряжение, и все последующие дни держался подчеркнуто отстраненно от остального класса. Но делал это с таким каменным выражением лица, с такой бесстрастностью и редким безразличием, что с тех самых пор к нему больше никто не рискнул подойти.

И это его полностью устроило.

А после того, как мадам Матисса на одном из занятий вдруг сама провела его через Оранжерею на территорию старшекурсников и осторожно показала Шипику при свете дня, после того, как игольник снова показал, что признает и готов слушаться незнакомого парня из далекого южного Королевства, после того, как суровая травница пришла в полный восторг и в порыве щедрости разрешила приблизиться еще и к Иголочке... Вэйр странным образом вдруг почувствовал, что с удовольствием приходит по вечерам к Оранжерее. С нетерпением скребет ногтями по стене. С радостным удивлением встречает перегнувшиеся через нее подобно живой арке зеленые ветви и охотно забирается наверх, игнорируя все запреты, правила и распорядки. Он неожиданно ощутил, что может довериться этому необычному, своенравному и не любящему чужаков растению из далекого Занда. И с удивлением понял, что оно тоже признало его за своего.

Вот и сейчас Вэйр, едва стемнело, пришел к облюбованному месту, неслышной тенью перенесся на запретную территорию. С помощью Шипика спустился вниз, скрытый от посторонних глаз густой зеленой порослью, щедро накормил соскучившийся игольник магией (благо мадам дер Вага уже успела объяснить, как это делать), а теперь, прикрыв глаза, слушал тишину, отчего-то не желая возвращаться в свою комнату раньше отбоя.

В эти дни он много думал о прошлом. Об оставленном доме, брошенных родителях, старых друзьях, из которых, возможно, проклятый туман уже успел кого-то забрать. Он думал о Прудах, где любил купаться мальчишкой. О Парме, до которой так и не дошел. О превратностях судьбы, приведшей его к такому неожиданному финалу. А еще о думал о Дасте. О том, сумел ли нахибец довести красивую Миру до родного дома. И еще о том, нашел ли тот маг источник Тумана, выполнил ли свое обещание и разыскал ли родителей Вэйра, чтобы сообщить им, что их сын до сих пор жив и здоров.

Юноша тихо вздохнул: ему оставалось только ждать. Ждать и надеяться на то, что синеглазый незнакомец не забудет про данное слово. И что когда-нибудь отыщет его снова, чтобы порадовать хорошими вестями.

Неожиданно неподалеку раздались чьи-то торопливые шаги.