Признание

— A потом… уммм… потом мы встретились в коридоре. От неожиданности я уронила бумаги. Не каждый день сталкиваешься нос к носу с ожившей мечтой. Ммм… Наши пальцы… он-ни соприкоснулись… и я, знаешь, я почувствовала, как ток прошелся по телу.

— Да, Таня, девочка моя-я-я… — хрипел Шувалов, набирая обороты в моей промежности, — я тоже это чувствовал.

— И-и… умм… каждый раз, когда мы встречались, б-был этот ток.

Шувалов остановился, давая мне договорить. Вовремя, поскольку еще совсем немного движений, и я смогу только скулить.

— A т-то байкерское свидание, оно было непередаваемое, я летала, я-я до сих пор от тебя летаю. Знаешь… ты открыл во мне новые грани, с тобой я научилась быть девчонкой-хулиганкой, с тобой я превращаюсь в нимфоманку, готовую на что угодно ради порции секса.

— Признаться, мне нравится первая, от второй же я просто в восторге, — пошутил Алекс и опять начал двигаться, а его опытные пальцы легли на клитор.

Дернулась, как дезориентированная птица, стукнулась лбом о стекло. Вокруг меня пустота и высота, бескрайнее синее небо. Странно, но сейчас почему-то не страшно. Страх исчез, воспламенился под напором его страсти, превратился в нестерпимое желание получить удовольствие.

— О-о-о…

Мужской член продолжал глубоко вонзаться в мою промежность, волшебные пальцы на клиторе сделали круг, потом еще один.

— Знаешь, Сашка, мне ни с одним мужчиной не было так хорошо-о-о, весело, интереснно-о-о… Ммм… A в постели я вообще не подозревала даже, что можно чувствовать подобное-е-е…

Шувалов протяжно выдохнул.

— Таня-я-я, о боже!..

Толчки активизировалась.

— Но ты меня обидел. Там, на базе отдыха… обращался со мной, словно я продажная девка.

— Прости, Танечка, прости!

— П-простила-а-а… Когда ты целуешь мои губы, у меня кружится голова.

— A когда я тебе трахаю, Таня, что ты чувствуешь тогда?!

— О-о-о, я взрываюсь, распадаюсь на маленькие пульсирующие наслаждением квадратики… ул-летаю…

И сейчас я снова улетала, прямо через заключенные в металлические рамы стекла, туда, в небо к солнцу, точнее удовольствию.

Шувалов рычал от моих слов, вколачивая в меня свой член, словно собираясь взбить изнутри.

— О боже, еще…

Мужские пальцы лихорадочно скользили по клитору… A левая рука мяла грудки.

— Я никогда не ощущала такого… О-о-о… Саш, ты самый лучший!..

Движения стали еще более интенсивными, их сопровождали мои поскуливания, его хриплое, будто у борца-тяжеловеса, дыхание, и совершенно неприличные хлопки мужских бедер о мои ягодицы.

— Боже!… — снова повторяла я, а стекла начали дрожать вместе со мной, и небо тоже дрожало. Внутри живота с каждым толчком мощного члена нарастало напряжение, по хребту бежал жар, а в глазах плясали облака, заключенные в прямоугольники стальных рам.

— Еще! — хрипя просила я. — Еще чуть-чуть, еще совсем немного. О-о-о!..

И я пошла взрываться, лететь вдаль, падать в двадцатипятиэтажную пропасть и снова взлетать..

Оргазм скрутил горячим спазмом низ живота, а потом прошелся жаркими мурашками по всей коже… Ноги, конечно же, подогнулись, но руки Алекса крепко держали мои бедра, не давая упасть. Еще один шок, еще одно телопотрясение от месье Шувалова. Надо признать, он большой мастер эротических катаклизмов.