Признание Альбины Кристаль

«— А вот и не зарезалась ваша студентка, Изабель Юльевна! И вообще — совсем теперь другой человек!» — выдвинула я бодрое возражение и нащупала выключатель. На мою руку легла холодная перчатка.

— Не надо света! — прошелестел мертвенный голос.

Рот зажала сильная ладонь и мои выпученные от ужаса глаза различили придвинувшееся вплотную лицо Депардье.

— За мной! — сказал он одними губами. И я последовала, как Эвредика за Орфеем, опоенная запахом его парфюма и ужаса.

Не проронив ни слова, мы спустились в специальном лифте в подземный гараж — гулкий и темный, забитый спящими автомобилями. Дверцу одного из них, довольно-таки пижонского, Виктор распахнул передо мной и я рухнула на мягкое сидение.

— Мне следовало вести себя поаккуратней. Простите, Дора…

Я зажмурилась, ловя восторг летучего мгновения. Дора! Он и не подозревал, какое воздействие производит на меня это имя. Вспоминалась не школьная дразнилка «Дора-Помидора», а совсем другой сюжет — пронзенное стрелой сердце на свежей краске подъезда и четыре заветные буквы, оставленные тайным воздыхателем на многие годы. Боже, как манила тогда запретными тайной взрослая любовь, какими искусами был напоен летний воздух… Присутствие Виктора будило во мне самые романтические, инфантильно-юношеские настроения. Похоже, это стало рефлексом.

В смятении я потянула пристяжной ремень и он перехватил мою руку. — Напугал вас, понимаю.

— Мне надо было рассказать… Вы уехали… — лепетала я, как загипнотизированная. Наверно, мои глаза излучали тоску и радость такого накала, что он отпустил мою ладонь, смутился и нарочито закашлялся.

— Только что вернулся… Кхе… Нам пора поговорить серьезно и лучше это сделать тут.

— В доме подслушивают!? — проявила я сообразительность и, кажется, покраснела. Щеки вспыхнули, а он уставился в сумрак машинного стойбища, думая о чем-то тревожном. В свете прожекторов блестели крыши спящих иномарок. И почему-то казалось, что за дымчатыми стеклами автомобилей притаилось нечто с огромным, мягким, всеслышащим ухом.

— Скорее всего, прослушка везде. В моем авто безопасно. Не смотрите так, у меня нет мании преследования. И затащил я вас сюда вовсе не затем, чтобы припугнуть, а скорее — подстегнуть бдительность. Я владею информацией, которая, мягко говоря, настораживает. Ситуация, признаюсь, не простая. Мне надо было раньше посвятить вас в особенности этой тридцати трехэтажной индустриальной деревни… Видите ли, в «Путнике» проживают важные персоны, в том числе, имеющие отношение к правительству, к следственным органам. Кое-кому было бы очень приятно устроить здесь хорошенькую баню. Бросить вызов. Вы же помните 11 сентября в Нью-Йорке…

— Теракт? — с ужасом выдохнула я, представив оседающую громаду взорванного дома.

— Попытки уже были, — он глянул на меня испытывающе. — Некто пытался поджечь воздуходув на уровне квартиры Липскера. В бункере шахты оказалась взрывчатка. Еще немного — и разворотило бы пол дома.

— Господи! Взрывчатка! Откуда же я могла знать? Выслушайте меня, Виктор Робертович… — сбивчиво и жалобно я поведала моему герою, как отчаянно боролась за честь беззащитной девушки, осуществляя трюк с пожаром. — Это было недопустимо, легкомысленно, глупо!

— Вы все еще играете в водевили, госпожа Кристель, — в его голосе чувствовалась горькая ирония и мне показалось, что моя фамилия, как намек на роль знаменитой искательницы сексуальных приключений прозвучала не зря. Российский Депардье полагал, что эротический жанр был бы для меня уместнее. О, как он прав! Я почти решилась заверять его в этом, но не успела. Носатое лицо уже изображало прокурорскую строгость:

— К счастью, трагедия не произошла. Помогла чистая случайность. Но вам следует быть осторожней в выборе средств борьбы за женскую честь. И поаккуратней в определении мест для ночных прогулок. Как вы оказались на крыше, милая Домоправительница? Просто какая-то мания бабской детективной самодеятельности охватила круги телеаудитории! Теперь все Даши и Нюши ринутся на крыши и в подвалы в поисках трупов!

Я терпеливо вздохнула в ответ на выходку этого невоспитанного ребенка.

— Во-первых, вы меня обдели. Во-вторых — не дали рта открыть, забрасывая нелепыми обвинениями. На крыше я оказалась по требованию вашей супруги! Чей-то кот съел растения в ваше зимнем саду… — пролепетала я, понимая, что за посещение пентхауса буду наказана — Блинов отстранит любопытную даму от содействия в наблюдении за атмосферой дома. — Не могла же я оставить в беде животное. Бедняжка потерялся…

— Потеряться можешь ты, — хмуря брови, Виктор неожиданно соскользнул на сближающее местоимение. — Запомни — никаких самостоятельных действий. Тем более — на крыше. Квартира 303 под моим личным наблюдением.

— Но… Я же хотела… Лампочка на пульте мигала сама и этот кот… — бормотала я, ошарашенная обеспокоенным тоном разведчика и возникшей связью интимного местоимения.