Признание повесы

Пока еще она не видела его. Не замечала его присутствия.

– Какого черта ты здесь делаешь? – хмурясь, выпалил Роберт.

Женщина подскочила от неожиданности и тихо вскрикнула. Но крик замер на губах, когда она подняла глаза и уставилась… нет, не на его лицо. На грудь, на обнаженную грудь.

Роберт прекрасно знал, как выглядит его грудь и почему женщины глазели на нее с таким выражением. Но это была Лидия, и подобный взгляд только ухудшал положение.

Где-то в глубине гостиницы пробили часы. Двенадцать ударов. Полночь.

Роберту оставалось только игнорировать свой непристойный вид. Могло быть еще хуже.

– Лидия! Да очнись же! Какого дьявола ты здесь оказалась? Вернее, где, черт побери, была среди ночи и в такой ливень?

Он говорил резче, чем намеревался: реакция на не слишком приятное осознание того, что десяти лет оказалось недостаточно, чтобы умерить силу воздействия, которое она по-прежнему на него имела. И всего, что из этого проистекало.

Его так и подмывало хорошенько встряхнуть ее, тем более что она явно занималась чем-то безумно опасным.

Лидия недоуменно моргнула. Взгляд медленно поднялся от его груди к плечам, шее и, наконец, лицу.

Губы ее приоткрылись еще больше, глаза распахнулись еще шире.

– Роберт?!

Он стиснул зубы и изо всех сил старался держать себя в руках.

– Как видишь. А теперь не угодно ли тебе объяснить, где это ты была все это время и почему гуляешь так поздно?

Лидия Мейкпис упорно молчала, впервые в жизни полностью осознав истинное значение выражения «как громом пораженная». И не сводила взгляда с джентльмена: джентльмена-распутника, игрока, известного неразборчивыми похождениями бессовестного бабника и признанного развратника. Полуголого негодяя, стоявшего перед ней и буквально излучавшего соблазн. Огонь, мерцающий в камине, ласкал его грудь, скульптурно вылепленные мышцы живота, изгибы широких плеч и руки.

Во рту Лидии мгновенно пересохло. С усилием сглотнув, она вынудила себя сосредоточиться на его взгляде. На раздражении, явно читавшемся в серебристо-серых глазах.

Даже кое-как собравшись с мыслями, она смутно поняла, что ее планы, тщательно продуманные, абсолютно жизненные планы летят в пропасть.

– Нет! – охнула она.

Роберт подозрительно прищурился. Она ответила ему тем же и надменно вскинула подбородок.

– Думаю, что мои дела, милорд, вас не касаются.

В ответ он зарычал. В самом деле зарычал!

– Ты что, забыла мое имя?!

Осекшись, он глянул поверх ее плеча. Дверь открылась.

Лидия оглянулась. На пороге стоял владелец гостиницы. На его губах быстро таяла улыбка. В точности как Лидия минуту назад, он таращился на грудь Роберта, но в отличие от нее хозяин пришел в ужас:

– О, ради всего святого!

Роберт встряхнул зажатую в руке сорочку, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: вряд ли ее удастся когда-нибудь снова надеть.

Подняв голову, он пригвоздил Лидию к месту взглядом.

– Подожди здесь. Я поднимусь к себе и переоденусь. Не смей покидать эту комнату.

«А если покинешь, я пойду за тобой хоть на край света».

Она отчетливо расслышала не высказанную вслух угрозу. И снова выдвинула вперед подбородок: безумные видения проносились перед ее взором. Вот его уводит вызванный ею констебль… или по крайней мере выкидывает из дома в ночь…

Но сейчас на улице страшный дождь. Льет как из ведра, ни зги не видно, и кто будет выбрасывать его на улицу? Хозяин и вся королевская рать?

В этот момент они удивительно походили друг на друга: одинаково тонкие губы, одинаково прищуренные глаза.

Лидия сложила руки на груди, наблюдая, как Роберт собирает промокшую одежду.

– Хорошо. Я подожду здесь.

Она отлично понимала, что возражать не стоит. Во всяком случае, ей это никогда не удавалось. И похоже, за последние десять лет между ними ничего не изменилось.

Он коротко кивнул и прошел мимо нее к двери.

Владелец гостиницы, все еще стоявший с разинутым ртом, поспешно отступил, давая дорогу виконту.

Едва последний исчез, к Лидии вернулась некоторая доля ее привычной сообразительности. И слава Богу. Если она хоть сколько-нибудь знает этого повесу – а она его знает, – ей понадобится немало ума, проницательности и даже хитрости.

Хозяин, деликатно кашлянув, прошептал:

– Мисс, если хотите ускользнуть в свою комнату, я вас провожу. На двери крепкий засов, и можете еще загородить ее маленьким сундучком.

Лидия недоуменно воззрилась на добряка, отчаянно пытаясь припомнить, как его зовут. Немного подумала и наконец заговорила холодно, спокойно и чуть надменно:

– Это совершенно ни к чему, Билт. Вам нечего бояться. Я смогу справиться с этим… господином.

Она так надеялась. По крайней мере молилась…

– Вы знакомы с его сиятельством? – подозрительно спросил Билт.

Она отчетливо представляла, какое направление приняли его мысли и что, по его представлению, означает «знакомы».

– Совершенно верно, – небрежно бросила она. – Друзья детства. – И видя, что подозрения Билта не окончательно рассеялись, Лидия сварливо добавила: – Надеюсь, у вас имеется голова на плечах? Будь у нас какие-то тайные отношения, мы встретились бы наверху, а не в вашей гостиной.