Признание разведчика

Через полтора месяца Центр прислал сообщение с оценкой материалов Фукса о промышленном объекта в Уиндскеле по производству плутония. Полученные материалы очень ценны, они позволяют сэкономить 200–250 миллионов рублей и сократить сроки освоения проблемы.

На следующих встречах мы с Клаусом уже не так нервничали, как в первый раз. Мы уже познакомились друг с другом и тщательно соблюдали заповеди конспирации.

Но холодная война наращивала свои обороты и, как однажды сказал Клаус, ее тень уже проникла на территорию Харуэлла: оттуда уволили трех молодых сотрудников за прогрессивные взгляды. В беседах ученые избегали говорить что-либо одобрительное о Советском Союзе.

Дважды Клаус пропускал очередную явку. Тогда все дни в ожидании запасной встречи превращались для меня в сплошные мучения. В голову лезли мысли о том, что с ним могли случиться самые невероятные вещи, а главное, меня не покидала мысль, что ученый за 3–4 месяца мог забыть или перепутать время, день и место нашего рандеву. Появлялись сомнения, куда идти на свидание с ним, по условиям запасной или основной встречи? Я всегда исходил из того, что у Клауса отличная память, он все запомнит правильно и отправится на место запасной встречи. И действительно, в точно назначенное время ученый приходил на явку.

К своей миссии Фукс относился очень серьезно, проявлял инициативу. Передавая информацию, часто говорил:

— Здесь то, что выпросили, и еще кое-что дополнительно, по-моему, нужное для ваших ученых.

Материалы Клауса всегда получали в Центре самые высокие оценки. Я сказал ему об этом. Он очень обрадовался и сказал:

— Я уверен, что советские ученые, конечно же, смогут сделать атомную бомбу без посторонней помощи. Но, передавая материалы, я хочу, чтобы мои московские коллеги не пошли по неверному пути и не потеряли драгоценного времени. Я хочу, чтобы СССР сэкономил материальные средства и сократил срок создания ядерного оружия.

Встречи с К. Фуксом вошли в спокойное русло. Но неожиданно я попал в автомобильную аварию. Со мной был мой друг Володя Кудрявцев. Мы ехали по дороге, скользкой после дождя. В результате столкновения со встречной машиной и сильного удара педаль перебила мне сухожилия и кровеносные сосуды на правой ноге чуть выше щиколотки. Володя быстро отвез меня в больницу недалеко от нашего посольства. Английский хирург в течение почти трех часов сшивал мне под общим наркозом сухожилия и кровеносные артерии. Ногу заключили в гипс.

Хирург, делавший мне операцию, сказал, что я пролежу в больнице 35–40 дней. А через месяц и два дня у меня должна была состояться встреча с Клаусом. Беспокоился не только я, но и резидент, а главное, руководство в Москве: источник обещал принести на предстоящую встречу очень важные материалы по заданию И. Курчатова.

Я решил во что бы то ни стало выйти на запланированную встречу. Она была назначена в отдаленной части Лондона. Зрительный контакт мы устанавливали возле автобусной остановки, а затем поодиночке шли в фойе находившегося неподалеку кинотеатра «Одеон».

С помощью подарков я уговорил врача выписать меня домой пораньше. Однако он сказал, чтобы я ходил на костылях. Центр дал санкцию на проведение встречи. В назначенный день за мной пришла машина, якобы отвезти меня на перевязку. После тщательной проверки на автомашине я пересел в автобус и сошел на нужной остановке точно в назначенное время. Клаус уже находился на противоположной стороне улицы. Мы заметили друг друга и я направился к кинотеатру.

Я купил билет, вошел в фойе и через окно наблюдал, как источник спокойно, без «хвоста», идет ко мне. В фойе мы присели на диван. Клаус удивился, что я пришел на костылях. Я вкратце рассказал о случившемся. Выяснил, что у ученого все нормально. Мы договорились вновь встретиться в известном ему месте. Затем я скрытно принял от него принесенные материалы. После этого Клаус пошел в зал смотреть картину, а я вышел на улицу, где меня подобрала наша машина и отвезла в посольство.

Я был очень рад, что, несмотря на тяжелую травму, следы которой остались у меня на всю жизнь, я все же смог провести ответственную встречу и получить от Фукса запрошенные Центром материалы.

Запомнилась мне беседа с Фуксом на встрече в феврале 1949 г. Получив от источника материалы, я тут же передал их товарищу для дальнейшей доставки по назначению. И уже без секретных материалов я, как было условленно, направился в небольшой парк.

Был субботний полдень, стояла типичная для Лондона прохладная пасмурная погода. Мы с Клаусом сели на лавочку. Перед нами на площадке бегали и играли дети, а их родители сидели на скамейках, разговаривали или читали газеты. Как обычно, я выяснял, как обстановка в Харуэлле, как относятся к Клаусу руководители, спросил, не замечает ли он что-либо подозрительное. Затем он дал мне устную информацию по присланным из Москвы вопросам, а я передал задание по подготовке материалов к следующей встрече.

В конце беседы Клаус радостно воскликнул: