Признание у озера

Когда они поднялись к себе, чтобы лечь спать, Лолита помогла Саймону раздеться. Еще вечером она заметила, что рубашка прилипает к спине мальчика. Помогая ему снять ее, она пришла в ужас от того, что увидела: на коже багровели многочисленные рубцы, оставшиеся после ударов хлыстом, причем некоторые из них кровоточили.

Лолита упросила супругу хозяина гостиницы дать ей немного смягчающего бальзама, который принялась бережно втирать в израненную спину.

Прикасаясь пальцами к ранам, она заметила старые рубцы, которые уже зажили. Так что мальчик отнюдь не преувеличивал, когда говорил, что мачеха регулярно избивает его.

Девушка не могла понять, как можно столь жестоко обращаться с беззащитным ребенком. Она уже заметила, что Саймон вежлив, обладает хорошими манерами и ведет себя безупречно. Очевидно, его мать достойно воспитывала сына, а отец, судя по всему, был настоящим джентльменом.

Мысль о мужчине, который был так похож на ее собственного отца, тут же заставила Лолиту вспомнить об угрозе, исходящей от Мердока Таннера.

Пожалуй, к этому времени отчим уже сообщил ему о ее исчезновении, и оба мужчины, движимые каждый своими амбициями, прикладывают все силы к тому, чтобы вернуть девушку обратно.

Немного погодя, уже лежа в постели, она вновь обдумала собственное положение и решила, что едва ли Мердок Таннер действительно хотел жениться на ней. Равным образом, весьма сомнительной представилась Лолите и угроза отчима силой отвести ее к алтарю, если потребуется.

Если бы речь шла исключительно о деньгах, он еще мог бы извлечь выгоду из брака падчерицы со столь состоятельным мужчиной, но это ничуть не повысило бы его социальный статус.

В действительности, заключила она, он хотел лишь того, чтобы Лолита подогревала интерес Мердлока к себе, кокетничая с ним, как наверняка бы поступила женщина постарше и поопытнее, и не противилась его ласкам.

Но одна только мысль о том, чтобы поцеловать гадкого старика, вызывала отвращение, и Лолита понимала, что, как бы ни пыталась сыграть роль, которую навязывал ей отчим, пересилить себя она не сможет.

Представив, что Мердок прикоснется к ней хотя бы пальцем, девушка содрогнулась от ужаса.

«Я ненавижу его, ненавижу, — сказала она себе, — и не вернусь обратно, даже если придется умирать с голоду в канаве. Ничто на свете не заставит меня вернуться!»

***

Лолита провела бессонную ночь и на следующее утро поторопилась уехать. Ей хотелось оказаться от отчима как можно дальше.

Когда они вновь тронулись в путь, она с облегчением отметила, что лошадь так же резва, как и накануне, а кучер — столь же добродушен и предупредителен.

Саймон заявил, что его спина уже почти не болит, и супруга хозяина гостиницы оказалась настолько любезна, что уступила Лолите за несколько пенни баночку бальзама, который оказал столь живительное и смягчающее действие на раны мальчика.

Утро выдалось солнечным, прозрачный воздух был чист и свеж, так что поездка по сельской дороге среди лугов и полей доставляла одно удовольствие. Живые изгороди были увиты душистой жимолостью, а поля желтели лютиками.

В этот день они проехали примерно то же расстояние, что и накануне.

В полдень они сытно пообедали и около шести часов вечера остановились на ночлег на небольшом постоялом дворе. Гостиница походила на давешнюю, но оказалась отнюдь не такой уютной и комфортабельной, а поданное угощение было съедобным, но и только.

Но Саймон и Лолита были рады добраться до постели. Она уже засыпала, когда из соседней комнаты донесся пронзительный крик мальчика. На мгновение девушке даже показалось, что ей снится кошмар, но тут крик повторился, и она поспешно спрыгнула с кровати.

Не тратя времени на то, чтобы накинуть пеньюар, она распахнула дверь в смежную комнату. Перед сном она тщательно заперла наружные двери в свою спальню и в спальню Саймона, поэтому подумала, что кто-то вломился к нему.

Но, подбежав к постели мальчика, в лунном свете, льющемся из окна, она увидела, что он цел и невредим.

Саймон спал, но ему снились кошмары.

Девушка обняла его, и он инстинктивно вцепился в нее обеими руками.

— Спасите меня, спасите! — выкрикнул он. — Не позволяйте ей бить меня. Пожалуйста, спасите меня!

— Здесь ты в полной безопасности, Саймон, — негромко и мягко сказала Лолита, — проснись, это всего лишь дурной сон.

Он открыл глаза:

— Ох, это вы! А я думал, что мачеха.

— Мы оставили ее далеко позади, — принялась успокаивать его Лолита.

Саймон вдруг расплакался навзрыд:

— Мне страшно… Мне очень страшно! Я решил, что она догнала меня… Если это случится, она снова будет меня бить!

— Больше никто и никогда не посмеет ударить тебя! Послушай, Саймон, я обещаю, что не позволю никому и пальцем до тебя дотронуться, и ты должен мне верить.