Признание в любви

– Да ты сам сказал, когда читал мне ту вырезку из газеты. Сказал, что наши семьи владеют компанией и что я очень богата. Значит, компания процветающая. Поэтому я еще раз спрашиваю: разве ты знаешь, что такое бедность и голод? Разве знаешь, каково это – торговать своим искусством, чтобы заработать на жизнь, как это вынужден делать Жан-Луи?

– Пусть я никогда не голодал. Но я никогда и не заставлял женщину делать что-то, чего ей не хотелось, чтобы добыть мне денег.

Пейдж с усмешкой подняла брови.

– Никогда? А что же ты сейчас делаешь? Разве не используешь меня точно так же, как Жан-Луи?

– Каким образом?

– Ты говоришь, что мы помолвлены. Если мы поженимся, ты станешь единственным владельцем всех акций, всей компании, не так ли?

– Но наша помолвка вовсе не была деловым соглашением, – ответил Майлоу, спокойно выдержав подозрительный взгляд Пейдж. Чувствуя, что она не верит ему, он добавил: – Но сейчас это неважно. Ты ведь отдашь все деньги Жану-Луи.

– А. если и так? – Голос Пейдж прозвучал воинственно.

– Это твои деньги. Делай с ними что хочешь, – пожал плечами Майлоу.

Поезд вошел в туннель, и они на минуту замолчали, привыкая к искусственному свету. Пейдж думала, как много изменилось в ее жизни за последние сутки.

– Хочешь, я расскажу тебе о твоей семье? – спросил Майлоу.

– Нет, – вздохнула Пейдж, – но я вижу, ты так решил. Что ж, я тебя слушаю.

– Я уже говорил, что мать у тебя англичанка, а отец француз. У тебя двойное гражданство и два паспорта. Когда ты сбежала, то воспользовалась французским паспортом. Ты знаешь оба языка. На этом настоял твой отец. Но когда родители разошлись и мать снова вышла замуж, тебя отправили к бабушке. Она сделала все, чтобы ты получила хорошее образование и…

– Почему? – прервала его Пейдж – Почему я не осталась с матерью или с отцом?

Майлоу помолчал немного, потом произнес как-то подчеркнуто невыразительно:

– У каждого из них появилась новая семья. Бабушка решила, что тебе будет лучше с ней.

– И родители не протестовали? Им было все равно?

Майлоу ожидал услышать в ее голосе боль и обиду, но в нем не было ничего, кроме любопытства.

– Твоя мать вышла замуж за аргентинца и уехала с ним. Отец вернулся во Францию. Ни один из родителей не мог взять тебя с собой. А у твоей бабушки очень сильный характер. И если она что-то решила, то переубедить ее невозможно.

– Ну, смогли бы, если бы захотели, если бы действительно любили меня.

– Все не так просто, Пейдж.

– А жизнь редко бывает простой. Что ж, продолжай!

– Ты жила у бабушки в ее доме в Ланкашире до окончания школы. Потом она повезла тебя путешествовать по Индии и вообще по Азии. Это путешествие длилось почти год. Когда вы вернулись в Англию, она поселила тебя в Лондоне. Вот тогда и начался наш роман.

– А раньше мы не встречались? – с удивлением спросила Пейдж.

– Встречались. Много раз. До развода твоих родителей. Тогда я считал тебя еще ребенком, а потом мы несколько лет не виделись.

– Сколько же тебе лет?

– Тридцать два.

– А мне?

– Двадцать один. Почти двадцать два. В следующем месяце, семнадцатого числа, у тебя день рождения.

– А когда ты стал ухаживать за мной?

– Ты вернулась в Лондон около двух лет назад.

– Мне было всего девятнадцать? Наверно, мне не хватало отца, поэтому я и предпочла мужчину в таком возрасте. Скажи мне, я по уши влюбилась в тебя?

Она явно подтрунивала над ним, но он сделал вид, что не замечает этого.

– Возможно, однажды ты сама вспомнишь.

– А мои любящие родители? Они живы?

– Мать жива, она по-прежнему в Аргентине.

– И владеет половиной компании… Как ты назвал ее? «Чендес и Кейн»?

– «Кейн и Чендес». Нет, после второго замужества все акции, которые она унаследовала, перешли к тебе. На этом настояла твоя бабушка.

– Ну и бабушка! – Пейдж улыбнулась. – Но ты не рассказал об отце. Что произошло с ним?

– Думаю, он умер. Несколько лет тому назад у него был тяжелый сердечный приступ.

Неожиданно поезд вырвался из туннеля, и солнечный свет залил купе. Пейдж несколько минут смотрела в окно, любуясь пейзажами Кента. Потом повернулась к Майлоу:

– И это все? Все, что ты хотел рассказать мне о моей знаменитой семье?

– Да, – кивнул он.

– Итак, у меня есть мать и, вероятно, отчим, которые живут в Аргентине. Есть бабушка. И все?

– Думаю, со стороны отца у тебя тоже есть родственники. Двоюродные братья и сестры, возможно. А в Лондоне у тебя есть тетки и кузины по материнской линии. Боюсь, мы оба представляем не слишком плодовитые ветви наших семей.

– Когда я выйду замуж за Жана-Луи, у нас будет по крайней мере шестеро детей, – вызывающе сказала Пейдж.

– А как относится Жан-Луи к твоим планам?

Пейдж улыбнулась.

– Жан-Луи – вполне земной человек. Он любит воздух и солнце. Цвет и свет. Он не такой, как ты. – Она пристально посмотрела на Майлоу. – Ты замкнутый, серый, бесцветный. У тебя нет и намека на воображение.

К удивлению Пейдж, Майлоу рассмеялся, наверное впервые после их встречи. Тем временем поезд прибыл в Лондон.

– Куда мы едем? – спросила Пейдж, садясь в такси.

– К тебе домой.

– Ко мне? У меня есть дом?

– Да. В Челси.