Признание в любви

– Не обращай на них внимания, – посоветовал Дэниел.

– Они меня ненавидят.

– Это не так. Просто они немного старомодны.

– Старомодны? Дэниел, они грубияны. Они невежливо отзывались обо мне, о моей работе, о моих планах…

– Я не знал, что ты будешь танцевать танго.

– Только не говори, что и у тебя это вызывает осуждение.

– Моя мать неверно выразилась…

– Но ты с ней согласен, – сказала Эми.

– Да ладно тебе, забей и расслабься!

– Забить? Дэниел, речь идет о моей карьере. Может быть, тебе стоит хоть раз отнестись к ней серьезно?

– Я и отношусь к ней серьезно. Очень серьезно. Позже ты можешь показать мне пару новых движений, – сказал он с широкой улыбкой.

– То есть ты согласен со своей матерью, – произнесла Эми, вздрогнув. – Ты считаешь танго неприличным танцем.

– Эми, да ладно…

– Признайся в этом. – Она чувствовала, что ее руки начинают дрожать.

– Нет, я не считаю танго неприличным танцем, – медленно проговорил Дэниел. – Но ты не можешь не признать, что это довольно специфический танец и, возможно…

– Возможно – что?

Он помедлил.

– Возможно, тебе стоит подумать о том, хочешь ли ты, чтобы тебя видели исполняющей нечто подобное.

Она помотала головой, не веря своим ушам.

– Дэниел, это хорошее шоу. Ты знаешь, как долго я пробыла вне игры. Для меня это прекрасная возможность…

– Прекрасная возможность показать себя во вполне определенном образе, – произнес Дэниел уже резче.

Он потер виски, словно у него разболелась голова.

– Слушай, с тех пор как мы вместе и я говорю людям, чем ты занимаешься, все мои друзья и родственники хотят посмотреть твое выступление. Но я не уверен, что горю желанием показать им тебя в сетчатых колготках и вульгарном трико с вырезом до самой задницы, хотя буду только рад такому костюму, когда мы останемся с тобой наедине.

– Вульгарном? – изумленно переспросила Эми, внезапно вспоминая себя в черных чулках и разводах алой помады. Хорошо, что Дэниел никогда не видел ее в клипе для Кея Дабл Свагга.

– Ты поняла, о чем я.

Дэниел протянул ей руку, предлагая заключить мир, но Эми чувствовала себя уязвленной.

– Что ж, тогда хорошо, что ты едешь в Вашингтон, – там тебе не придется терпеть мой вульгарный вид.

– К слову о Вашингтоне…

Эми уловила в его голосе странные нотки. В нем было извинение, и неловкость, и что-то еще, что перекликалось с недавно сказанными словами.

– Ты не хотел портить мне Рождество, – тихо произнесла она, вспомнив о том, почему Дэниел не сообщил ей о своем повышении. – И сколько продлится твоя командировка, Дэниел?

– Восемнадцать месяцев.

Это было меньше, чем она думала – такие дипломатические задания иногда продолжались два-три года и дольше.

– Что ж, не так уж и плохо. – Эми изо всех сил старалась успокоиться. – На самом деле это даже хорошо: я могу вернуться в Нью-Йорк, найти работу на Бродвее, а оттуда до Вашингтона запросто можно добраться на самолете. Я боялась, что тебя отправят куда-нибудь в Африку или Юго-Восточную Азию, а так мне даже не придется менять паспорт, верно?

Девушка слабо улыбнулась, желая, чтобы Дэниел заговорил, и отчаянно надеясь услышать, что он не выдержит без нее так долго, и им стоит вместе снять небольшую квартирку на Капитолийском Холме, только для двоих, и что он не собирается принимать это дурацкое приглашение, если она с ним не поедет. В Вашингтоне ведь тоже есть танцевальные коллективы, не так ли? Но Дэниел не сказал ничего подобного. Он лишь отступил на шаг, и выглядел при этом очень растерянным.

– Слушай, я не хочу, чтобы ты бросила все из-за меня. Только не тогда, когда у тебя появилась такая чудесная возможность.

Эми поймала взгляд его внимательных ярко-голубых глаз.

– Так значит, эта возможность вдруг стала чудесной?

– Я никогда тебя не обманывал и ничего тебе не обещал, – тихо произнес Дэниел. – Ты же знала – это моя работа и меня в любой момент могут отправить в другую страну.

– Но это не значит, что нужно списывать со счетов наши отношения, как только билет на самолет окажется у тебя на столе.

Эми ждала от него хоть какого-то ответа.

– Слушай, мы же не хотим расстаться вот так, – сказал Дэниел наконец.

– Расстаться… – прошептала Эми, наконец осознав, что на самом деле происходит.

Она подумала о коробочке от «Тиффани», лежащей в ящике его шкафа, вспомнила, что на самом деле ехала сюда в надежде на то, что он сделает ей предложение. И рассмеялась над собственной глупостью.

– Мне следует уйти, – сказала Эми, изо всех сил стараясь сохранять достоинство.

– Эми, постой. Давай поговорим об этом…

– Оставь меня в покое! – крикнула она, отчаянно вырываясь и отталкивая Дэниела.

Эми побежала. Высокие каблуки вязли в толстом ковре и пошатывались.

Снаружи Эми вдохнула холодный ночной воздух и закрыла глаза, радуясь тому, что вырвалась, и впервые наслаждаясь одиночеством.

Горячие слезы жгли ей веки, и Эми сердито моргала, прогоняя их.

Задрожав, она поняла, что ее пальто осталось внутри, в гардеробной.

Она повернулась, вошла обратно в павильон и остановилась как вкопанная, когда заметила у входа знакомую фигуру. Эми понадобилась секунда на то, чтобы понять, что она видит не Дэниела, а Стивена Лайонса.