Признание в любви: русская традиция

10. Женщин сражают: внешность, холодность, богатство, необычное поведение, показные настроения, стихи (у Базарова не было ничего, кроме необычного поведения. Этого маловато).

О ком все это? В том или ином виде весь этот набор подходит ко многим русским классическим литературным героям: и к Онегину, и к Печорину, и к Базарову, ко многим и многим.

Получается, жива классика?

Жива!

Все верно. Старинные алгоритмы работают до сих пор. Но они не не только европейские.

Мы ведь не вполне европейцы. В современных мировых культурах европейского типа любовь и брак часто не связаны (во многих европейских странах распространено сожительство, а в Великобритании, например, уже считается нормой одиночное материнство – движение single mother). У нас же девушка как хотела, так и хочет выйти замуж. Может быть, не в Москве и Петербурге, но в Орле, Саратове и Рязани. И фразу «я люблю тебя» она примерит именно к этой ипостаси. В этом смысле очень познавательна рубрика в популярном мужском журнале Esquire «10 вещей, которые стоит узнать о женщинах», где красивые, умные и знаменитые женщины адресуют мужчинам сокровенное знание о представительницах женского пола. Почитайте. Они пишут: «Мы верим в любовь», «Большинство из нас действительно через пять минут примеряют вас на роль мужа. Смиритесь». У европейцев фраза про любовь указывает на множество возможностей – от желания создать тот или иной союз до выражения намерения просто весело провести время. У нас совсем другое. Флирт, или, если угодно, русское кокетство – явление повсеместное, но с любовью, как с огнем, у нас не шутят. Ведь наш культурный репертуар полон драматических примеров.

Конечно, в нескольких словах нам не описать всего множества вариантов выражения специфического намерения, которое традиционно возникает у представителей одного пола в отношении представителей другого пола. Да и отнимать хлеб у психологов не входит в нашу задачу. Важно, что любовь, упоминающаяся в русском высказывании «я люблю тебя – мотив и причина, причем особенного, судьбоносного, свойства.

Особенность этого мотива приоткрывается некоторыми сюжетами славянской мифологии, помогающими найти дополнительные ответы на вопрос, почему в любви нужно признаваться, как в совершенном преступлении, и объясняться, словно речь идет о чем-то глубоко непонятном. Дело здесь и в очевидной взаимосвязи любви и судьбы в нашей картине мира.

В славянской мифологии есть такие персонажи – Суженицы, или Судженицы. Это мифические существа женского пола, три сестры, которые входят в дом при рождении ребенка. Младшей из сестер – 20 лет, а старшей – лет З0–35. О них известно, что они бессмертны, в полночь на третий или пятый день после рождения ребенка приходят издалека в дом, где он родился, чтобы наречь ему его судьбу. Суд вершит сначала старшая сестра, обрекающая ребенка на смерть. Затем говорит средняя, предрекая новорожденному физические недостатки или увечья, а затем уже в дело вступает младшая, как водится, самая милостивая, она-то и определяет, сколько ребенку жить, когда идти к венцу и с чем в жизни столкнуться. Считалось, что они писали судьбу ребенку на лбу (вот откуда взялось выражение «так ему на роду написано», род – это родничок, верхняя часть головы), а также и то, что по-русски «суженый» и «суженный» означает именно любимого, а не того, кто может быть избран в женихи или невесты чужой волей.

Конечно, связь судьбы и любви – феномен не исключительно славянского происхождения. Все мы знаем, что распространенные по миру гадатели по руке, практикующие древневосточные способы предсказания судьбы, считывают с ладони и линию жизни, и линию ума, и линию сердца, то есть любви. Влияние страстей человеческих на жизнь и судьбу известно многим цивилизациям, но важно здесь, что в каждой из них этому феномену – страсти – отводится свое место, в соответствии с той трактовкой, которое это понятие получило в культуре. Так, гадание по картам преподносит «сердечные дела» с легкой иронией, а составители астрологических карт – высокомерно, всякий раз предлагая заказчику карты мыслить более глобальными категориями, чем его крохотная жизнь.