Наши с Себастьяном отношения достигли нового накала, когда я застукала его за попыткой налить мне в кофе цельное молоко, хотя он отлично знает, что я употребляю только обезжиренное. Со свойственной мне грацией замахнулась молочником и вскорости загнала Себастьяна в угол. И вот когда я уже сжимала вилку, чтобы раз и навсегда положить конец его мучениям, в кухню возьми да и загляни босс (ему как раз пришло время промочить горло). Увидев меня разъяренной и всклокоченной, он сразу попятился назад. Отложила колющие и режущие орудия, после чего проследовала за ним в кабинет, визжа, что сегодня бросила курить, поэтому не могу сидеть в одной комнате с вопиющей бездарностью Себастьяном, и нельзя ли его уволить? Босс долго и тяжело вздыхал, потом, наконец, сознался в том, что я давно подозревала: Себастьян – племянник одного из самых выгодных наших клиентов. Ехидно заметила, что удивляюсь дяде Клиенту, который сознательно губит свою рекламу, поручая ее племянничку.
Все утро остервенело жевала никотиновую жвачку. А все потому, что не хочу в будущем снова подвергаться облыжным доносам, будто устраиваю пожары на черной лестнице. (Мстительная уборщица недавно накапала руководству, что нашла груду окурков, и Себастьян – вот рыцарь! – свалил все на меня, хотя позже, вооружившись пинцетом, совком и щеткой, я доказала свою правоту, отделив внушительную долю Себастьяна: одна тысяча пятьсот тридцать семь бычков от суперлегких «Бенсон и Хедже», от моей скромной: одна тысяча восемьдесят два бычка красных «Мальборо».)
Естественно, была уже основательно накручена, когда, в поисках агента для моей разоблачительной книжки напоролась на тетку из «Помощи литераторам в приобретении чувства юмора» (буква «П» телефонного справочника), которая сказала, что не станет представлять книгу, высмеивающую мужчину из-за его импотенции., «Это потому, что ей не приходится с ним спать», – подумала я. В довершение неприятностей приперлась Церберша и потребовала вернуть свою дурацкую телефонную книгу…
Перешла на никотиновый пластырь, чтобы унять тягу. Тем не менее, успела потребить калорий на пол оставшейся жизни, стрескав до завтрака три бублика, два шоколадных батончика, пачку «Эм-энд-Эмс», мандарин и сосиску в тесте. Себастьян заметил вслух, что я, кажется, немного поправилась. Отбрила его, сказав, что, по крайней мере, на работу устроилась не по блату. Чертов племянничек немедленно помчался к боссу, который, в свою очередь, вызвал меня в кабинет и долго бормотал что-то про «склочный характер». Как будто сам не мог высказать это Себастьяну!
Только выперла Элизу с ее иглоукалыванием, гипнотерапией и брошюрами, как приходит самодовольная Церберша и вручает мне открытку из Африки. В своих неповторимых, нечитаемых каракулях Сабело просит внести за него залог. Его замели, когда он продавал на черном рынке воду из колодца, который я финансирую для их семьи. Первым порывом было ответить, что поделом ему, неблагодарному, бесчувственному эгоисту. Однако, подумавши, все-таки выслала требуемые пять фунтов. Я еще не потеряла надежду, что он исправится, станет баскетболистом и будет кормить меня на склоне лет.
Позже, в отчаянной попытке отвлечь мои мысли от «Мальборо», Элиза потащила меня в какой-то навороченный паб в Ист-Энде. Вышибалы – девушки, официантки – парни, а если хочешь есть, тебе приносят с ближайшей пицца-фабрики. Короче, юмор у них такой. Прежде чем уйти в ночь холодную, сказала Элизе, что сидеть в свинарнике и есть готовую пиццу могла бы и дома.
Снова закурила.
Покуда я лихорадочно наверстывала пять дней без курева, позвонила Феба, сослалась на страшную личную драму и попросила подменить ее в ночную смену на посту в эскорт-агентстве. Она подозревает, что женатый любовник изменяет ей с женой, и собралась на заре проникнуть к нему в дом. Просидела, с позднего вечера до утра в задрипанном офисе в Сохо, принимая звонки от дегенератов. Постаралась войти в роль шлюхи и послала первого же позвонившего извращенца куда подальше. Следующий полудурок спросил, предлагаем ли мы секс втроем, и если да, сможем ли предоставить искусственный пенис? Обложила его с ног до головы и повесила трубку. Еще один моральный урод признался, что «любит пушистеньких». Ответила, что у нас тут в «Розовом Раю» не зоопарк, и дала телефон «Древнегреческих гетер». К концу смены успешно избавила всех моих девушек от физического и эмоционального перенапряжения.
Разумеется, неблагодарные дурочки стали орать про неполученный доход и голодных спиногрызов. Посоветовала им брать пример с нормальных матерей-одиночек – подыхать с голоду в муниципальных многоэтажках.