Признания грешницы

В 2009 году в городе случилось происшествие: пропали две девочки после выпускного вечера. Нашлись свидетели, утверждавшие, что видели их в последний раз неподалеку от «Орлиного».

Рыбин, приехав вечером домой, уставший, злой, швырнул на стол газету с заметкой о пропаже девочек и грязно выругался:

– Вот нутром чую – это они… Вчера их видели, как они садились в автобус на Липовку, к старой бабке на блины поехали, уроды!!! Сбежали, нелюди! Нагадили и сбежали! Их не в тюрьму надо, Таня, а закопать живыми. Пристрелил бы, ей богу!!!

Поужинав, Рыбин сел в машину и поехал в Липовку. Вернулся через три часа мрачный, с потемневшим лицом.

– Владя, ты что, что с ними сделал? – От волнения у Татьяны охрип голос. А волосы на голове зашевелились, как если бы она увидела в комнате два трупа.

– Да успокойся ты… Дал денег и отправил. Очень далеко. На Север. У меня там один человечек живет, свой, я ему позвонил, все объяснил. Раньше надо было это сделать, а так… Кто знает, что они с девчонками сделали?! Знаешь, Таня, иногда я, взрослый человек, не знаю, как поступить.

– А я бы на твоем месте засадила их, – сказала в сердцах Татьяна. – Еще тогда!

На майские праздники Владислав пригласил к себе брата, силком вытащил, накормил, напоил, позвал работать в санаторий сторожем. Рано постаревший Саша сидел с отсутствующим видом, клевал с тарелки, пил маленькими глотками водку и молчал. Так ответа и не дал.

Татьяна сама отвезла его на машине домой. Вернулась, Владислав Иванович посмотрел на нее долгим взглядом и сказал:

– Вадим вернулся.

– Вадим? – В воздухе как будто бы запахло серой. – И что теперь? Где он? Ты его видел?

– Я сказал, ты – забудь. И Сашке ни слова. Не надо ему волноваться. Он и так живет, как в затянувшемся страшном сне. Я не говорил тебе – Герман погиб. В Африке…

– О господи!

– А ты думаешь, почему я ничего не предпринимал? Полагаешь, смалодушничал? Чего-то испугался? Или ты на самом деле считаешь, что я так уж боялся за свою репутацию? Нет, Таня, просто не хотел вмешиваться в природу вещей.

Эта фраза даже для Влада была слишком заумной, Таня забеспокоилась:

– Владик, что ты такое говоришь? Какая еще природа вещей?

– Пусть их оттуда (Рыбин поднял указательный палец к потолку) увидят, понимаешь? Зачем бы мне было грех на душу брать? Мне тогда и так было нелегко, я бы не выдержал все эти допросы, суды, но самое главное – как бы я смотрел в глаза Сашке?

– В Африке, говоришь, погиб?

– Да, представь, его не то леопард, не то лев растерзал!

– И почему ты мне не рассказал?

– Не думал, что тебе это будет интересно.

– Влад! А что о Вадиме знаешь? Где он? Как? Здесь, в Марксе, или?..

– В Саратове он, пытается вложить деньги, которые где-то украл… Никогда не поверю, что он их заработал. Я уверен, что он и Герку ради золота или алмазов прибил, а потом представил всем как несчастный случай. Он очень, очень опасный человек…

– Саша знает?

– Не надо ему ничего знать. Уверен, что Вадим о нем даже и не вспомнит, да и не приедет он сюда. Знает – его здесь никто не ждет.

10 мая Влад позвонил ей, сказал, что заночует в Саратове, что у него много дел, нет смысла кататься туда-сюда. Это был обычный звонок, Рыбин – крупный бизнесмен, очень занятой человек. Быть может, полагала Татьяна, он гостит в доме Марка Рейна, с которым подружился два года тому назад. Сам спланировал охоту в марксовских лесах, пригласил сначала его друзей, с которыми был знаком лично, потом через них, чтобы это выглядело более естественно, – и самого Рейна. Потом организовывал рыбалку в санатории, приглашал много полезных людей, которых кормил икрой, поил дорогущими напитками, и среди них, конечно, Марк Рейн. Тем более что он и до этого любил отдыхать в «Орлином».

Понятное дело, что Влад хотел быть вхож в дом, где проживает его дочка Лида. И он добился своего. Вот только признаться ей, что он ее отец, пока духу не хватило.

Рыбин, зная, что его зять (так получается!) не берет взяток, что он – хороший мужик и никогда ни у кого не попросит для себя квартиру, придумал, как обеспечить единственную дочку, как передать ей ее долю капитала. Послал к ней человека, который представился московским нотариусом и сообщил о наследстве, доставшемся ей от отца. Татьяна, понимая, что Марк не позволит жене принять такую сумму денег, не разобравшись, кто ее отец, как его имя, когда он умер, причину смерти и прочие подробности, чтобы не ставить мужа в неприятное и опасное положение, сама отправилась в Саратов, договорилась с Лидой о встрече и, собравшись с духом, рассказала ей, кто ее отец.

Разговор был долгим, тяжелым, Лида никак не могла забыть свою мать и все переживала, что убийцы ее так и остались безнаказанными. А потом, в порыве откровенности, призналась Татьяне в том, что знает, кто убил мать.