Признания грешницы

Наташа вышла на крыльцо, подставила лицо солнцу, зажмурилась и вдохнула полной грудью свежий, прохладный утренний воздух. По правую сторону от дома темнел своими изумрудными елями крепко пахнущий хвоей и свежестью лес, по левую, за огородами с аккуратными грядками и небольшим вишневым садиком, блестел спокойный, голубой от опрокинутого неба волжский залив. Над головой медленно плыли пышные, подсвеченные золотом солнца белые облака. Красота наполнила Наташу, заставила ее сердце биться радостно, и вся ее прошлая жизнь, и все, что было связано с этими местами, растаяло, а будущее представилось ей сияющей перспективой счастья.

Обычные женские заботы на какое-то время захватили ее сонные утренние мысли, она уже успела в своем воображении сварить куриную лапшу, напечь блинов, как вдруг в это мирное внутреннее созерцание еще несвершенных дел вторгся какой-то посторонний звук. К дому приближалась машина. Шины мягко шуршали по песчаной дороге, ответвлявшейся от основной асфальтовой ленты, идущей по направлению к «Орлиному», и прямиком ведущей к домику Эммы.

Вот оно то, чего Наташа боялась больше всего на свете! Ни лисиц, ни волков, которые водились в этих лесах, ни добродушных сутулых лосей с мягкими губами, которых они с Эммой как-то кормили в один из приездов Наташи и Геры хлебом, ни грозы, ни заблудившихся коров, ни кабанчиков с выводком, в профиль напоминавших выстроенных в рядок слоников на полке, ни много чего другого неприятного, опасного, тревожного так не боялась Наташа, как людей.

Даже не успев разглядеть приближавшуюся машину, она бросилась в дом и принялась запирать двери на все замки, засовы, толстые, металлические, в палец, крюки, шпингалеты, загнутые гвозди, оставшиеся со времен всех живших здесь когда-то хозяев. В сенях, заставленных корзинами, ящиками, бидонами и прочей тарой для продуктов, увешанных ароматными охапками трав, связками прошлогоднего лука, гирляндами высохшей красной паприки, она осторожно приблизилась к окну и заглянула в щель между двумя веселыми ситцевыми занавесками. И тотчас отпрянула: прямо к ней, к этому окну, направлялась высокая молодая женщина в темных очках, с развевающимися длинными волосами. Легкий ветер трепал ее невесомую пеструю шаль, которой она обмоталась, как индийским сари, скрыв светлый брючный костюм.

Женщина! Уф… Наташа бросила взгляд на машину – в салоне никого не было. Значит, эта дама приехала одна.

В дверь постучали. Кулаком. Уверенно.

– Эмма, это я! Лида! – И вполголоса, но как-то по-хорошему и в то же самое время озабоченно, в сторону: – Спит? Или ушла куда?

– Сейчас открою! – поспешила успокоить ее Наташа, отпирая двери. – Минутку!

Распахнув дверь, она на всякий случай улыбнулась гостье, поскольку понятия не имела, кто эта особа, кем приходится Эмме, и какие у них могут быть общие дела. Может, приехала за продуктами, клиентка.

– Здравствуйте! – поздоровалась с ней Наташа.

Женщина выглядела немного растерянной. Еще бы, вместо Эммы она увидела совершенно другого человека.

– Эммы нет, она может вернуться после обеда, а может и вечером.

– Да? Как жаль…

Видно было, что она хочет спросить Наташу, кто она, почему в доме, но не решается.

– Вы издалека? – спросила Наташа, прикидывая, предложить ей подождать или нет.

– Вообще-то да, – вздохнула гостья. – Мне очень нужно ее увидеть. Вы не будете возражать, если я подожду ее здесь, на улице, в беседке?

– Можно в беседке, а можно и в доме.

– На улице свежо, я пойду в беседку.

– А вы не пробовали ей звонить?

– Звонила, говорят, что абонент не доступен, ну, как это обычно бывает.

– Хотите чаю?

– Не откажусь, – как-то устало, вымученно улыбнулась женщина. – Я – Лида.

– А я – Наташа! Очень приятно.

Наташа принесла в беседку поднос с чаем и лепешками. Села напротив Лиды, внимательным взглядом оценивая ее макияж, ухоженные волосы, роскошную пеструю шелковую шаль с кистями.

– Очень красивая шаль… Фантастическая расцветка, все оттенки зеленого, золотого, лимонного… Настоящее произведение искусства!

– Это испанская шаль, – сказала Лидия. – Я в прошлом году была в Испании…

– Красивая страна. – Наташа едва сдержалась, чтобы не выдать свое знание об этой шали, удивляясь тому, что Лида приехала сюда в знаменитой манильской шали и заговорила об Испании, словно нарочно пытаясь завязать с ней, живущей в этой стране, разговор. Что это, паранойя? Почему ей кажется, что эта женщина здесь именно из-за нее? Может, она адвокат или следователь, который пытается найти Геру? Она решила переменить тему:

– Вы давно знакомы с Эммой?

– Да, давно. Я очень люблю ее, она светлый человек, но почему-то приезжаю к ней редко и бываю недолго… А вы? Судя по тому, что она доверила вам своих курочек и козочек, вы для нее не просто покупатель творога или грибов, да?