Признания на стеклянной крыше

Арлин коротко засмеялась. Смех был знакомый. Значит, она здесь.

— Это мне известно.

— Но я и останусь таким, — доверительно сообщил ей Сэм.

— Нет-нет. Ты вырастешь большой. Такой высокий, чтоб доставать до самого неба.

Но этот разговор был прошлым вечером, а прошлый вечер прошел. Сейчас Сэм стоял у дверей своей матери и слушал, как плачет мужчина, которого называют «друг семьи». Сэм никогда не думал, что взрослые могут издавать такие звуки. Он знал, что случилось, и помедлил немного в коридоре, продлевая последний момент, когда можно надежнее сохранить ее мысленно такой, какой она была при жизни. Потом вошел в ее комнату. Здесь еще оставались ее запах, тень ее, голый череп. Мужчина сидел, спрятав голову в ладони.

— Извини, — сказал мужчина, словно его поймали за чем-то нехорошим. В руках он держал ее жемчужное ожерелье. Руки были большие, и жемчужины в них казались черными зернышками. — Она велела отдать это тебе.

Сэм посмотрел на тело, лежащее в постели, — это была не его мать. Была просто оболочка — то же, что осталось в другой несчастливый день от его бельчонка. Сэм взял ожерелье и пошел с ним к себе. В заднем углу стенного шкафа была коробка, в которой хранилось все самое важное. Фотографии, рисунки, открытки, коса ее волос, шкурка и косточки бельчонка. Он завернул жемчужное ожерелье в папиросную бумагу и убрал в коробку. Проделал это аккуратно. Сэм был не такой, как обычные ребята, которые не стали бы так бережно обращаться с какой-то ниткой бус. Он был другой. Секрет, которым он поделился с матерью, был правдой: он в самом деле не собирался расти. Отказывался идти дальше от того дня, когда его покинула мать. Заставить его никто не мог, так как решение было принято. Он не простится с ней никогда.

Часть вторая Звездный дом

Это был девичник, устроенный смеха ради в кафе-приемной экстрасенса на Двадцать третьей улице. Мередит Уайс знала, что следовало бы отговориться — головной болью, неотложной встречей, — но, к несчастью, Эллен Дули была в студенческие годы ее соседкой по комнате, и все уловки, к которым Мередит прибегала, чтоб отвертеться от общения с себе подобными, не составляли для нее тайны. Элегантного пути к отступлению явно не было. Мередит потащилась на другой конец города с Вест-Сайда, где подрядилась сторожить огромную квартиру для семейства, укатившего путешествовать по Италии. У Мередит имелась временная работа в сувенирной лавке музея «Метрополитен». Каждого, кто там трудился, отличал избыток образования и недостаток стимула к подобного рода деятельности. Сама Мередит обладала степенью бакалавра истории искусств, полученной в Брауновском университете, хотя интерес к искусству успела с тех пор утратить. В школе она побивала рекорды по плаванию; теперь же ей стоило усилий заставить себя поутру вылезти из постели. И спать не спала, и окончательно проснуться не удавалось. Двадцать восемь лет от роду, шесть лет как закончила университет — и ни малейшего представления, как, собственно, распорядиться своей жизнью.

Помимо Эллен, бывшей соседки по комнате, никого на текущем мероприятии Мередит не знала и потому могла спокойно держаться на заднем плане, покуда хозяйка-экстрасенс предрекала всем налево и направо счастливое будущее, припася для без пяти минут новобрачной особо блистательный вариант, включающий четырех детишек и фантастический секс. Ясновидящая была ирландкой и говорила размеренным приятным голоском; Мередит чуть не уснула под звуки ее жизнерадостных прорицаний. На улице была жара, с асфальта в стоячий серый воздух поднимались волны зноя. Мередит бессильно опустилась на стул, стоящий у окна. Хорошо хоть, в кафе работал кондиционер. Вокруг оживленно обсуждали, куда ближе к вечеру пойти обедать. Мередит примкнуть к разговору что-то не приглашали. С очевидностью причислили к посторонним — не помог и шелковый пеньюар, преподнесенный ею Эллен и единодушно признанный лучшим из всех подарков. Белье она выбрала, какое сама не надела бы ни в жизнь: кокетливый воздушный пустячок. С Мередит это случалось постоянно; она была не своя — из тех, кто никогда не попадает в общепринятую тональность.