Признания новобрачного

Гриффин судорожно сглотнул, борясь с желанием что-нибудь разбить… или кого-нибудь ударить. Граф — вполне подходящая кандидатура. Но делу это не поможет. Поэтому он встал и подошел к окну. Делая вид, что смотрит на улицу, он старался подавить ярость, сжигавшую его изнутри. Боже мой, еще одна невинная женщина брошена на произвол судьбы теми, кто должен защищать и ее саму, и ребенка.

— Реакция родителей вполне понятна, — сказал граф Марцано. — Но мисс Беннет не пришлось голодать. В своей бесконечной доброте герцог поселил ее в маленьком домике и обеспечивал всем необходимым, пока не родился ребенок.

— Слава богу, — облегченно вздохнула Джастин, — но я все еще не понимаю, как Стивен оказался у нас на пороге. Почему мисс Беннет так поступила, если герцог обеспечивал ее?

Гриффин отметил, как легко она произнесла «у нас на пороге», и покосился на жену, но все ее внимание было сконцентрировано на графе.

На этот раз ответил Доминик:

— Ты сделала вывод, что женщиной под вуалью была именно София, но это не так. Герцог сказал графу Марцано, что через месяц после рождения ребенка София умерла от лихорадки.

— О нет! — воскликнула Джастин.

Гриффину хотелось держаться как можно дальше от остальных и от рассказанной Домиником и графом мерзкой истории. Но он не мог допустить, чтобы Джастин страдала, поэтому сел рядом и обнял ее за плечи. Она прижалась к мужу, ища утешения и даруя его.

— Может быть, мы перейдем ближе к делу, граф Рафаэль? — спросил Гриффин. — Вы же видите, что эта история расстраивает мою жену.

— Я попытаюсь быть кратким, — сказал граф. — Герцог был крайне опечален безвременной кончиной молодой женщины, несмотря на то, что уже пожалел, что вступил с ней в связь. Но он не собирался отказываться от своей ответственности за Стефано. Разумеется, он хотел избежать скандала, в первую очередь ради его матери-герцогини, строгой католички — все жители Сан-Агосто добропорядочные католики, — однако намеревался позаботиться о будущем Стефано. Для этого он нанял весьма респектабельную женщину и няню для ребенка и приступил к поискам семьи, которая пожелала бы взять его на воспитание, — за соответствующее вознаграждение, естественно.

— Естественно, — повторил Гриффин, даже не стараясь скрыть сарказм. Хотя герцог все же не был законченным негодяем. В отличие от отца Гриффина он вроде бы выражал желание позаботиться о малыше. Это что-то значило.

— Тогда как Стивен попал сюда? — снова спросила Джастин.

Впервые после начала разговора графа покинула спокойная уверенность.

— Женщина, которую его высочество нанял для ухода за ребенком, была не той, кем казалась. Несколько недель назад она исчезла вместе с ребенком, и с тех пор мы его безуспешно ищем.

Гриффин почувствовал, как напряглась Джастин, и не мог ее за это винить. Объяснение было в высшей степени подозрительным.

— Но зачем она это сделала? — спросил он. — В этом поступке нет никакого смысла!

Граф напустил на себя оскорбленный вид, но Гриффину на это было наплевать. В нем крепла уверенность, что поведение итальянца — сплошное притворство.

— Относительно этого, — сообщил граф, — я ничего не могу сказать, потому что женщину еще предстоит найти. Можно предположить, что она повредилась рассудком или собиралась шантажировать герцога и только выжидала подходящего момента. Но можете себе представить, насколько герцог был встревожен похищением. Он сразу написал мне в Вену и поручил возглавить поиски. — Он сделал паузу и добавил: — Втайне, конечно, чтобы не расстраивать мать и не компрометировать себя перед двором.

Зашевелился Доминик.

— Хотя ваше желание сохранять тайну объяснимо и понятно, сожалею, что вы не обратились ко мне или к кому-нибудь из членов правительства раньше. Это помогло бы избежать многих неудобств для всех сторон, оказавшихся замешанными в этом деле.

Джастин издала странный сдавленный звук. Нахмурившись, Гриффин покосился на нее. Она была бледна как бумага и сразу отвела глаза. Гриффин похолодел, сообразив, о чем она думает. То, что Доминик назвал «неудобствами», включало и их вынужденный брак, навсегда изменивший ее жизнь.

— Об этом я буду вечно сожалеть, — траурным голосом проговорил итальянец.

Гриффин осторожно убрал руку, которая лежала на плечах Джастин. Она бросила на него удивленный взгляд и снова отвела глаза. Гриффин скрипнул зубами.

— Кстати, об удобствах, как вы нашли друг друга? — спросил он у Доминика. — Наверняка не случайно.

— Никаких случайностей тут не было, — сказал Доминик. — Кольцо натолкнуло меня на мысль, что семья, о которой идет речь, это монаршия семья Сан-Агосто. Сделав это открытие, я установил, что итальянец, которого вы видели в «Золотом банте», никак не связан с папским нунцием. На самом деле это представитель двора Сан-Агосто, но в Англии находится неофициально. Тогда я связался с графом Марцано. После некоторых колебаний он рассказал мне о родителях Стивена.

Гриффину уже доводилось слышать такой тон Доминика. Судя по всему, он доверял графу так же, как Гриффин, то есть ни в малейшей степени.