Признания повесы

– Миледи, я думаю, мне лучше идти натирать серебро, если вы не против. Я выверну карманы и...

– Гербертс. – Она указала на стол, за которым они с братом завтракали.

Испустив вздох, дворецкий положил ложку на стол и принялся копаться в карманах.

– Боже великий! – У Джеймса округлились глаза.

Верена смотрела на сверкающую добычу. Со стола ей подмигивали четыре брелока для часов, две булавки для галстука, большие золотые часы и семнадцать латунных пуговиц.

– Гербертс!

– Мне жаль, миледи. Они просто упали мне в карманы, правда.

Она взяла пуговицу.

– Упали?

– Ну, эту вот пришлось срезать, но остальные валялись вокруг.

– В чьем-то кармане, – вставил Джеймс, сдерживая смех. – Гербертс, ты неподражаем.

Дворецкий поправил коврик на голове.

– Сожалею, хозяйка. Это больше не повторится.

– Ты и в прошлый раз так говорил.

– На этот раз говорю правду.

Джеймс наклонился вперед, пока Верена разглядывала украденные вещи.

– Есть что-нибудь подозрительное?

Верена покачала головой.

– Черт возьми.

И, правда. Верена вымученно улыбнулась Гербертсу:

– Спасибо. Это все. И... подожди.

Подойдя к столу, она открыла ящик с предыдущей незаконной добычей Гербертса, не церемонясь, вывалила новую партию поверх старой и слегка перемешала, потом выбрала несколько предметов и вручила их ошеломленному дворецкому.

– Вот, Гербертс. Возьми это. – Она заперла ящик.

Гербертс просиял:

– Взять? Значит, я смогу оставить себе и все остальное?

– Нет. Ты их вернешь... со временем. А пока, если у тебя будут полны карманы, возможно, ты воздержишься от нового воровства.

Опуская вещи в карманы, дворецкий понимающе кивнул.

– Отличная задумка, хозяйка! Вы меня перехитрили. – Взяв сервировочную ложку, он радостно улыбнулся. – Пойду закончу с серебром, если вам больше ничего не нужно.

– Вот еще что, – сказал Джеймс. – За последние недели тебе не случалось найти какой-нибудь список?

– Нет. Ничего такого не было.

– Ясно, – с упавшим сердцем сказала Верена. – Спасибо, Гербертс. Это все.

Дворецкий ушел, и Верена опустилась в кресло.

– Неудачная попытка.

– Но хорошая. – Джеймс побарабанил по письму пальцем, пытаясь упорядочить мысли. – Что нам известно, Верена? Отец всегда говорил, что надо все хорошенько обдумать. Не торопясь.

Верена пристально следила за братом. Его таланты касались не сиюминутных вещей. Он был стратегом. Строил планы. Отец прозвал его генералом, и не без причины. Джеймс ничего не делал необдуманно, все планировал и всегда был готов к любому повороту событий.

Джеймс в задумчивости потер подбородок.

– Если бы они охотились за каким-нибудь драгоценным камнем или золотом, это еще понятно. А они шлют нам это нелепое письмо, состоящее из каких-то завуалированных намеков, словно оно написано... – Он поднял бровь. – Черт. Не может быть...

Верена наклонилась вперед:

– Что ты имеешь в виду?

Джеймс в раздумье наморщил лоб и вместо ответа спросил:

– Ты знаешь, где он жил?

– Нет, – ответила Верена, – но леди Джессап знает.

Джеймс поджал губы. Отец всегда считал, что пока человек остается лучшим в своем деле, он спокойно может быть тем, кем хочет. И тогда он научил своих детей всем этим тонкостям – азартным играм, умению заключать пари, одеваться и разговаривать не хуже любого представителя высшего общества.

Надо отдать Джеймсу должное, он умел ездить верхом, танцевать, фехтовать и с одинаковой легкостью обмениваться остротами, как с принцами, так и с нищими. Он знал, сколько заплатить на постоялом дворе, как найти самую чистую и при этом самую дешевую гостиницу в городе. Умел модно одеться, даже когда в карманах было пусто. И знал, что у Верены не хватит хитрости сориентироваться в данной ситуации.

Одно время она была любимицей отца. Он называл ее своим шедевром, потому что она унаследовала красоту матери и способности отца к азартным играм.

Но у Верены душа никогда не лежала к азартным играм. А потом она встретила виконта Уэстфорта и благополучно вышла замуж, к большому разочарованию отца. Он считал, что она вполне могла подцепить по меньшей мере графа. Но Верена не гналась за выгодой и поступила по-своему, выйдя за своего драгоценного Эндрю и навсегда отказавшись от образа жизни отца.

И правильно поступила, по мнению Джеймса. Она была защищена, по крайней мере, до того момента, как в ее жизни снова появился Джеймс.

Он встал, бросив на стол салфетку:

– Хочу взять письмо и посмотреть, что из него можно выжать. Никуда не уезжай, пока не вернусь.

– Но Сент-Джон...

– Начнем с того, что это именно он сказал тебе про Хамфорда. Он тоже каким-то боком причастен к этому делу, Верена. И я ему не доверяю.

Мгновение она молчала, но потом подняла голову и вздохнула.

– Прекрасно. Я буду держаться от него подальше. Но я не собираюсь спокойно сидеть дома, пока ты путешествуешь по городу.

Он сунул письмо в карман.

– Навести леди Джессап и узнай, где жил Хамфорд. Когда я вернусь, мы поедем туда и осмотрим его жилье.

Она проводила Джеймса до двери.

– Будь осторожен. Ты мой единственный брат.

Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

– Ты тоже будь осторожна. Если к полуночи не вернусь, запри все двери. Приеду, как только смогу.