Признать невиновного виновным. Записки идеалистки

Особое место в противодействии суду присяжных принадлежит спецслужбам. До недавнего времени мы могли только догадываться об их секретной противозаконной активности. Теперь же, осознав свое место в сложившемся типе государства, спецслужбы творят беззаконие не только под покровом тайны, но и открыто проповедуют его. 23 августа 2010 года «Новая газета» привлекла внимание читателей к скандальному сочинению под названием «Оперативное сопровождение судебного уголовного преследования». Опубликован текст в первом номере за 2007 год малоизвестного журнала с экзотическим названием «Практическое законоискусство», издающегося в Ставрополе. Характерно, что родоначальником недолго просуществовавшего в XIX веке предмета – «Практическое законоискусство» – был 3. А. Горюшкин, происходивший из подьячих Сыскного приказа, где главным методом допроса служила пытка, а сам предмет бесславно исчез из университетских курсов с введением суда присяжных. Руководство по оперативному сопровождению судебных процессов, о котором сообщила «Новая газета», родилось в недрах Нижегородской академии МВД как плод совместных усилий милицейской науки и практики. Авторы: профессор, доктор юридических наук А. С. Александров, преподаватель академии Я. Д. Абдуллаев и кандидат юридических наук, начальник Новороссийского линейного управления внутренних дел на транспорте полковник А. А. Кухта. «Оперативное сопровождение судебного уголовного преследования» – не что иное, как пособие по совершению уголовного преступления, предусмотренного статьей 294 Уголовного кодекса, карающей за вмешательство в деятельность суда с целью воспрепятствования осуществлению правосудия. Наказание за это преступление – до четырех лет лишения свободы. Словесная шелуха лишь слегка прикрывает цель работы: не допустить вынесения присяжными оправдательного вердикта, отнять у присяжных право судить, оставив им только одну обязанность – осуждать. Нижегородские авторитеты оперативно-розыскной деятельности с учеными степенями докторов и кандидатов юридических наук, по сути, призывают превратить суд в фарс, в придаток следствия и вернуться к временам особого совещания, когда уголовная репрессия вершилась без суда, а наказание определял следователь. Они учат разнообразным способам вмешательства в деятельность суда присяжных. На первом месте стоит организация слежки за присяжными заседателями для выяснения их намерений относительно будущего вердикта. Если окажется, что присяжный склонен к оправданию подсудимого, его надлежит устранить из процесса. «Лучший вариант, – пишут авторы, – в неформальной обстановке поговорить с таким человеком, чтобы разрешить проблему самоотводом, предварительно информировав председательствующего». Кроме проповеди нарушения закона в этом пассаже интересна непоколебимая уверенность в том, что судья не только не потребует немедленного возбуждения против оперативников уголовного дела, но вместе с ними примет участие в преступлении. Между тем присяжные заседатели во время их работы в суде пользуются неприкосновенностью наравне с профессиональными судьями. Разрешение на слежку за ними может дать только коллегия из трех судей, да и то, если ей будут представлены сведения о готовящемся или совершенном преступлении. Заметим, во-первых, что в начале заседания суда о возможных предпочтениях присяжного ничего не известно, а во-вторых, склонность к оправданию подсудимого не преступление, а право присяжных, поэтому всякая слежка за ними изначально – преступление. Но мало этого, Законом об оперативно-розыскной деятельности, на который ссылаются авторы статьи, категорически запрещено негласное участие в деятельности федеральных органов государственной власти. То, что суд является именно таким органом, не подлежит сомнению, но это не останавливает разгулявшихся «теоретиков». Впрочем, на этом их рекомендации не останавливаются. По мнению нижегородских законоискусников, нельзя ограничиваться контролем над присяжными. Важный объект «оперативного сопровождения» суда присяжных – адвокаты. Наивный законодатель, рассчитывающий на законопослушность правоохранителей, в законе об адвокатской деятельности записал: «Вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещается». Мы теперь знаем, что оперативников не запугать законом, ограждающим присяжных, наделенных высоким статусом судей, остановит ли их статус адвокатов? Против адвокатов в качестве главного оружия предлагается использовать шантаж: «Получение компромата, грозящего адвокату дисциплинарным производством в квалификационной комиссии и прекращением статуса, является весьма эффективным инструментом сдерживания защиты». Кроме шантажа спецслужбам советуют использовать против адвокатов и другие приемы. Рекомендуется: «Если удастся, омрачать настроение адвокатов. Какие конкретно мероприятия необходимо проводить с этой целью – думаем, объяснять не надо». Способы «омрачения» настроения адвокатов, очевидно, таковы, что теоретики оперативной работы, открыто рекомендовавшие ненасильственные нарушения закона, описание этих «мероприятий» опасаются доверить бумаге. Это уже не вегетарианский правовой нигилизм, прежде присущий нашим правоохранителям. Это слегка припудренный призыв к прямому насилию. Так спецслужбы вместе с исполнительной и законодательной властью, с судьями и «правоохранителями», ведут сегодня согласованную войну с судом присяжных.