Призови сокола

Из них медленно выплыл крошечный золотистый огонек. Если смотреть краем глаза, это был просто огонек. Но если приглядеться внимательно, он горел крохотным, почти незаметным чувством – надеждой.

Она это сделала. Попроси – и получишь.

У Ронана зазвонил телефон.

73

В Линденмере не всегда работали телефоны. Линденмер одновременно использовал энергию силовой линии – и источал энергию сна; это, очевидно, как-то влияло на телефонную связь, а иногда ей питалось. Чаще питалось. И вдобавок в Линденмере время текло иначе, чем в остальном мире; минута здесь могла оказаться двумя часами, ну или два часа могли оказаться минутой. Учитывая всё это, было удивительно, что звонок вообще прошел.

Но он прошел.

– Я не в настроении ссориться, – предупредил Ронан.

– Ронан, – произнес Диклан. – Ты в городе?

– Я в Линденмере.

Вздох, который испустил Диклан, был самым ужасным звуком из всех, что Ронан слышал от брата.

– А что?

– Тебя ищут, – сказал Диклан. – Едут к нам домой. Чтобы убить тебя. Мэтью не отвечает.

На несколько секунд мозг Ронана перестал выдавать мысли и слова. Потом он спросил:

– Ты где?

– Застрял в пробке, – горестно ответил Диклан. – Пытаюсь выбраться, но деваться вообще никуда. Я позвонил в полицию.

Хеннесси пыталась сесть и собраться с силами. Очевидно, она слышала слова Диклана. И Линденмер тоже, потому что на землю посыпались крупные капли дождя – беспокойное небо горевало.

Ронан спросил:

– Ты далеко?

– Настолько, что не могу выйти и побежать, если ты об этом, – огрызнулся Диклан. – Он не берет трубку, Ронан. Возможно, они уже там. Я… слушай, они уже добрались… Джордан…

Когда он замолчал, Ронан закрыл глаза.

Думай. ДУМАЙ. Он обладал огромной силой, особенно здесь, в Линденмере, но вся она была бесполезна. Он не мог телепортироваться. Не мог заставить Мэтью взять трубку. Он мог управлять всем, чем вздумается, в своем лесу, но не за его пределами. И даже если бы он спал, как он мог помешать неизвестному убийце, который находился в двух часах езды на восток?

Он умел делать безделушки и приборчики. Бесполезные. Бессмысленные.

Хеннесси смотрела на него. Она слышала, как Диклан сказал «Джордан», но у Ронана не было времени с этим разбираться.

– Я попытаюсь, – проговорил он.

– Как? – спросил Диклан.

– Не знаю. Не знаю.

Он отключился. Надо было подумать… надо было…

Вокруг слышался шепот Линденмера. Деревья переговаривались.

«Грейуорен, – говорили они. – Мы сделаем то, что тебе нужно».

– Я не знаю, что мне нужно, Линденмер, – сказал Ронан. Он пытался прийти к какому-то решению. – Я не успею попасть туда вовремя. Мне нужно то, что УСПЕЕТ. Что-то тайное. Я тебе доверяю. Создай то, что я хочу.

«Что-то опасное, как ты, Линденмер», – подумал он.

«И как ты», – шепотом ответил лес.

Маленький светящийся шарик надежды по-прежнему висел на поляне, между дождевых капель.

Линденмер принялся за дело.

Дождь ушел в землю.

С недоверчивым криком, негромко шумя крыльями, появилась Бензопила. Она села на руку Ронана, и перья у нее на шее встали дыбом. Бензопила защелкала клювом и крепче сжала когти; там, где запястье не было защищено кожаными браслетами, показалась кровь.

Хеннесси прикрыла голову, когда с земли взметнулись листья. Заодно с листьями закружились птицы. Земля загудела. Глубоко внизу почва отделялась от корней. Этот низкий гул прокатился по лесу, становясь всё выше и громче, пока не превратился в чистую призывную ноту, звенящую в воздухе, целеустремленную и абсолютно ясную версию испуганного крика Адама. Звук, который означал, что он живой, абсолютно живой, а не наоборот. Листья застыли в полете. Птицы тоже. Эта нота удержала всех.

Между деревьями завертелись и замелькали огни. Свет собирал вокруг себя тьму, как будто наматывал пряжу на катушку. Темнота обладала весом, плотностью, формой. Это и было то, что Линденмер создавал для Ронана – с помощью Ронана.

Новые темные силуэты не издавали никаких звуков, только сухие листья шуршали от движений, пока темнота продолжала наматываться новыми слоями поверх света, скрывая его внутри.

Потом зависшие в воздухе листья упали; птицы улетели.

Стая была готова.

Они двинулись к Ронану и Хеннесси – существа без названия.

Вскрикнув, Опал попросилась на руки, и Ронан подхватил ее, как только существа приблизились.

Он видел, что это собаки – или волки. Угольно-черные, они сливались друг с другом, но не как отдельные животные – скорее, как клубящийся дым. Их глаза горели бело-рыжим огнем; когда они дышали, внутри пастей виднелось ослепительное пламя.

«Солнечные псы быстры, как солнечные лучи, – шепнули деревья. – Они голодны. Потуши их водой».

– Они страшные, – прохныкала Опал.

– В том-то и суть, – сказал Ронан.

«Скажи им, что делать», – произнесли деревья.

Солнечные псы кружились перед ним, прикусив черные языки черными зубами. От них поднимался дым.

Ронан велел стае:

– Спасите моего брата.

74