Призрачная Америка

— Это еще лучше! Итак, вы готовы возглавить закрытую лабораторию по переделыванию людей в гуманоидов?

— Смысл?

— Я объясню это позже… Спрошу так: если смысл есть, моральная сторона вопроса вас не смущает?

— Нет, тот, кто обладает тайными знаниями, находится по другую сторону добра и зла.

— Превосходно! Тогда смысл непременно найдется!

Они проговорили около часа тогда. В результате Хуберт с десятью помощниками перебрался на заброшенный рудник неподалеку от Моуди. Под его руководством, силами латиноамериканцев, ни один из которых по окончании работ не вернулся домой, бывший рудник был реконструирован в огромную лабораторию.

Земли вокруг, рудник и все, что осталось от города Моуди, купил мистер Линс. Бывшая католическая церковь стала местом зловещих ритуалов.

Мортимер и Джимми стали первыми экспериментами доктора Хуберта по переделыванию людей в то, чем хотел их видеть его хозяин. Знаний Хуберта по естественным наукам и оккультизму оказалось достаточно, чтобы у него все получилось. Когда же все газеты Америки писали о найденных пришельцах, мистер Линс пришел к Хуберту и спросил:

— Ты справился блестяще, они даже не подумали, что это обычные люди. Как тебя наградить?

— Придумай работу поинтереснее, и подскажи, как ее сделать, — ответил Хуберт.

Линс засмеялся:

— С чего ты взял, что я знаю, что‑то, что неизвестно тебе?

— Мы оба многое знаем, но ты больше.

— Хорошо, что ты это признаешь. Думаю, что наше сотрудничество будет долгим и взаимоприятным, — довольно сказал мистер Линс.

Социолог

Профессор социологии мистер Хупер сидел в кабинете президента университета Гриффина и курил сигару, небрежно потягивая виски из большого стакана. Он был едва ли не единственным из преподавателей, кто мог себе позволить так вести в этом кабинете. И этому было простое объяснение: в «другой» иерархии Хупер был выше, чем Гриффин. На их тайных собраниях он иногда даже заменял Линса. С президентом университета профессор социологии регулярно встречался для определения стратегии их дальнейшей деятельности, потому что именно университету принадлежала ведущая роль в воплощении жизнь его планов. Сегодня темой разговора был кинематограф.

— Вы не представляете даже, сколько мы сможем из этого выжать! То, что снимается сегодня – просто смешные вещи по сравнению с тем, что будет снято! Мы покажем всю дрянь, всю гадость, которая есть в стране, и приучим народ считать, что это норма. Порнография заменит любовь, животный страх и ненависть к другим – смелость и самопожертвование. Мы приучим людей равнодушно смотреть на страдания на экране, держа стакан пепси в руках, а потом они также равнодушно будут взирать и на страдания тех, кто рядом с ними, — возбужденно говорил Хупер.

— Над этим мы уже работаем, — заметил Гриффин.

— Это пока еще ничто, по сравнению с тем, что предстоит сделать. Мы вселим в людей ощущение того, что жуть, против которой нет никакой защиты, совсем рядом с ними. Она и в мегаполисах и в маленьких городках, любой случайный прохожий или дружелюбный с виду сосед может оказаться страшным маньяком. Мириады разных сил зла живут рядом, не оставляя для человека места на земле. И для того, чтобы вбить это в сознание людей мы снимем сотни, тысячи фильмов! Мы изменим и понятие геройства. Новые герои не будут чисто положительными людьми: они будут разрушать не меньше, чем те, против кого они будут бороться. Мы создадим множество фантастических картин, которые приучат людей к мысли, что земля всего лишь песчинка во вселенной, а цена человеческой личности – нулевая. Мы приучим сознание зрителей к существованию множества более развитых цивилизаций, чем человеческая; приучим их к мысли, что само по себе человечество и не имеет особой ценности, важны только шкурные интересы конкретной особи…

— Я всегда с интересом слушаю ваши планы, но выдумаете, что все это скоро будет реализовано?

— Думаю, что через полсотни лет нам удастся создать общество потребления, имеющее в избытке «хлеб и зрелища», общество, где все будет поставлено на службу самым низменным инстинктам, которые будут объявлены неотъемлемыми правами личности.

— А что будет потом?

— Потом? Разрушив человеческую личность, как моральную единицу, мы уничтожим церкви и все традиционные религии, как организации, и мы создадим новую религию, во главе которой станет глава единственного всемирного государства, которого мы ждем, и которому последователи этой религии и будут поклоняться. Но не будем обманываться: возможно впереди нас еще ждет третья мировая война.

— Но разве мы и так не думаем, как решить проблему перенаселения? – небрежно спросил Гриффин.

— Вы зря на это так просто смотрите, — недовольно сказал Хупер. – Война может перевернуть все наши планы.

— Они отложатся на какое‑то время, только и всего…

— Отложатся! Они уже свыше тысячи лет все откладываются – только у нашей организации! Нельзя благодушествовать! – страстно воскликнул Хупер. Потом вдруг успокоился, посмотрел на Гриффина и сказал: — Не будем о грустном. Вот посмотрите, что вызвал в умах людей наш эксперимент в Моуди.