Призрачная любовь

Она посмотрела на меня с нескрываемым раздражением:

— Для церкви?

— Нет, — пригнувшись к ней, ответила я. — На самом деле это моя забывчивость. Я так сильно влюбилась, что стала ужасно рассеянной.

Она одарила меня странной улыбкой, затем открыла блокнот и, записав номера, передала мне лист бумаги.

— Будь осторожна со своим сердечком, — предупредила Оливия.

Несмотря на шутливый тон, в ее много повидавших глазах угадывалась плохо скрытая тревога.

Джеймс отнес мои книги к шкафчику с номером 113. Набрав шифр, он открыл дверь. На полках мы обнаружили несколько авторучек, баночку с шоколадным напитком и соломку в бумажной обертке. Я загрузила небольшое пространство шестнадцатью из моих двадцати книг, оставив для домашнего чтения «Ромео и Джульетта», «Джейн Эйр», сборник стихов и «Грозовой перевал».

— А почему ты не берешь домой книги из библиотеки? — спросила я у Джеймса.

— Потому что Митч подумает, что я сошел с ума, — ответил он. — Или мне придется приделывать к ним поддельные обложки.

— Ты думаешь, мне нужно спрятать эти книги от родителей? — испуганно спросила я.

— Зачем тебе прятать классическую литературу?

— Видел бы ты мой дом.

Звонок прозвенел, как всегда, несвоевременно. Мы договорились встретиться после занятий на автостоянке. Я мученически отсидела остальные уроки, не обращая внимания на математические уравнения и фильм о Второй мировой войне. Мне хотелось сидеть в классе мистера Брауна — рядом с Джеймсом. К сожалению, это было невозможно. После занятий я ожидала его на краю парковки. Он опаздывал, и я с каждой секундой тревожилась все больше и больше.

— Привет, — окликнул меня женский голос.

Я повернулась и увидела мускулистую крепкую девушку с белыми бусинами, вплетенными в волосы.

— Ты тусуешься с Билли Блейком?

От неожиданности и страха я не могла найти слов для ответа.

— Мне ничего не известно о тебе, — сказала девушка. — Но лучше держись подальше от него.

— Почему? — с большим усилием спросила я.

— Он подонок, а его друзья — бандиты и уроды. Вот почему.

— А-а-а…

Она встряхнула головой и, разметав по плечам белые бусины, пошла по аллее. Я смотрела ей вслед. Мое сердце тревожно билось в груди. Когда я увидела Джеймса, мне потребовалась вся сила воли, чтобы не убежать от него.

— Без тебя английский класс уже совсем не тот, — сказал он.

Я не могла говорить. На моих глазах наворачивались слезы.

— Если я попрошу тебя о свидании, ты согласишься погулять со мной? — спросил Джеймс.

— Я уже прогулялась с тобой в школьный театр.

Он хотел поцеловать меня, но быстро отступил на шаг. Мимо нас проходили два преподавателя.

— Кем были друзья Билли? — спросила я. — Одна девушка назвала их бандитами.

— Я думаю, они уже забыли обо мне, — сказал Джеймс. — Хотя они ужасно рассердились, когда я послал их… — он помолчал, подбирая слова, — когда я отказался участвовать в их авантюрах.

Внезапно я почувствовала волну холода. На другой стороне улицы по тротуару перемещался странный мужчина. Печаль, исходившая от него тошнотворным туманом, чувствовалась даже на расстоянии. Он толкал перед собой коляску с продуктовыми пакетами. Его рассеянный взгляд блуждал в неведомых далях. Рот двигался, как будто он напевал себе безмолвную песню. Я с ужасом смотрела, как мужчина приближался к углу здания, хотя у него не было нижних конечностей. От его искалеченных ног, грубо обрубленных выше колен, тянулись пучки коричневых нитей. Казалось, что из его спины струился табачный дым. От этого зрелища у меня заныло в груди. Затем я почувствовала теплую руку Джеймса. Он обнял меня за плечи.

— Все верно, — прошептал мой возлюбленный. — Это один из блуждающих призраков.

— Он видит нас? — спросила я.

Моя кожа покрылась мурашками.

— Нет, — ответил Джеймс. — Он не знает, что умер.

Его пальцы сжали мое запястье.

— Мы можем помочь ему? — спросила я.

— Нет.

Внезапно призрак растворился в воздухе, словно его скрыл от нас упавший занавес. Но меня напугало не его исчезновение, а то, что я увидела в следующий миг. Мой живот сжался от страха, когда из-за угла появилась машина бежевого цвета.

— Это мать Дженни, — сказала я.

Джеймс тут же отдернул руку и отступил на шаг от меня.

— Я не желаю возвращаться в ее дом. Я хочу остаться с тобой.

— Просто подумай о тех забавных событиях, которые могут ожидать тебя сегодня вечером, — ответил он. — Завтра ты расскажешь мне о них.

— А если мне понадобится поговорить с тобой?

Машина подъезжала к нам все ближе и ближе.

— Пять-пять-пять, двенадцать двадцать пять, — прошептал Джеймс. — Это как Рождество. Двенадцатый месяц и двадцать пятый день.

Теперь я увидела лицо Кэти. Она улыбалась, пока не заметила Джеймса, стоявшего рядом со мной. Машина подъехала к тротуару. Дверной замок открылся с механическим звуком. Я накинула на плечо ремень своей сумки и, повернувшись спиной к «матери», тихо прошептала на прощание:

— Жаль, что я не могу поцеловать тебя.

— Мне тоже очень жаль, — ответил шепотом Джеймс.

Чувствуя себя пленницей, проданной в рабство, я открыла дверь машины и натянуто улыбнулась женщине, сидевшей за рулем:

— Привет, мамочка.