Призрачная любовь

Его усыновила богатая пара в юном возрасте, и как только он поступил в ту же школу, что и мой брат, они оказались связаны по рукам и ногам. Он добрый, сексуальный, внимательный и один из немногих мужчин, которых я встречала, которым не наплевать на важные вещи в жизни. Он знает, как доминировать в бизнесе, и это очевидно по трем успешным ночным клубам, которыми он владеет.

Он всегда стремится стать лучше, всегда помогает своей семье и друзьям. Единственное, чего ему не хватает… это кого-то, кто любил бы его безоговорочно — кого-то, кто никогда не будет мной.

Я стону, мое хорошее настроение внезапно улетучивается.

Я никогда не смогу быть рядом с ним, никогда не смогу почувствовать его прикосновения к своему телу, его губы на своих. Ночь, которую я разделила с этим идеальным незнакомцем, — это ночь, которую я никогда не проведу с Айзеком, независимо от того, сколько раз я притворялась, что это было его лицо на теле незнакомца.

Осознав, что ночь, которую я только что провела в той темной комнате — ночь, которую я никогда больше не переживу, я тяжело вздыхаю. Черт, единственная возможность испытать нечто столь сильное — это вернуться, но кого же мне спросить там? Несмотря на его приглашение вернуться, я ничего о нем не знаю.

Тяжесть давит мне на грудь, и я натягиваю одеяло на голову, более чем готовая погрузиться в пучину причиняемых самой себе страданий, когда мой телефон с визгом оживает на прикроватном столике. Я стону, тяжело вздыхая, откидываю одеяло и хватаюсь за телефон, пока не пропустила звонок.

Наверное, это Бекс проверяет, не жалею ли я о том, что произошло прошлой ночью, и я не жалею. Единственное, о чем я правда жалею, — это то, что мне не удастся сделать это снова и что воспоминания о мужчине, которому я с радостью отдала свою девственность, — всего лишь безликая фигура, запертая в моем воображении. Если бы я увидела его на улице, то никогда бы не узнала, что это он.

Беру в руки телефон и хмурю брови, обнаруживая имя моего брата, высвечивающиеся на экране. Это странно. Он никогда не звонит мне так рано.

— Чего тебе? — я бормочу сквозь зевоту, когда забираюсь обратно под одеяло и плюхаюсь на подушку.

— Ты уже в пути? Ты опаздываешь.

Я принимаю сидячее положение, и, наверное, выгляжу как один из одержимых персонажей из фильмов ужасов.

— А? О чем ты говоришь? — спрашиваю я, отводя телефон, чтобы посмотреть на время на экране. — У меня целая вечность. Сейчас всего лишь… О, ЧЕРТ!

Вскочив с кровати, я в безумной спешке проношусь по квартире и бегу в ванную, пытаясь на ходу снять с себя одежду. Мама меня убьет!

Остин смеется, всегда находя максимальную радость в моих страданиях, особенно когда эти страдания означают, что мои родители будут слишком заняты, ругая меня, чтобы донимать его вопросами о его личной жизни… или ее отсутствии.

— Маме исполняется пятьдесят только один раз, — напоминает мне Остин, когда я включаю громкую связь и врываюсь в дверь ванной, разбрасывая одежду по комнате. — И единственное, о чем она попросила, это чтобы мы все хоть раз пришли вовремя.

Черт. Черт. Черт.

Я наклоняюсь в душ и включаю краны, прежде чем замечаю красный и белый браслеты на запястье, и, пока вода греется, начинаю рыться в косметичке в поисках маленьких маникюрных ножниц, отчаянно желая их срезать. Странно ли будет, если я сохраню их? Может быть, спрячу в тайнике на память о ночи с диким пещерным мужчиной, который трахал меня всю ночь и заставил кончить три раза? Да… возможно, это будет странно.

— Во-первых, маме исполняется шестьдесят. А не пятьдесят. И я не настолько опаздываю. Просто скажи ей, что я прямо за углом, и тогда она обрадуется и отвлечется, спрашивая, как дела в ресторане. Я проскользну через заднюю дверь. Она даже не заметит.

Я слышу, как Остин скривился в трубке.

— Если бы все было так просто. Я приеду только через час.

— ЧТО? — кричу я, наконец срезая браслеты и бросая их в косметичку. — Ах, черт. Нам обоим пиздец. Все снова будет как в прошлое Рождество.

Остин стонет.

— Черт.

— Подожди, — говорю я, заходя в душ и оставляя дверь открытой, чтобы продолжить разговор. — Как ты узнал, что я опаздываю, если тебя еще там нет?

— Потому что ты Аспен. Ты всегда опаздываешь.

— Нет!

Остин усмехается.

— Просто поторопись, дуреха. Увидимся позже.

Он не утруждает себя прощанием, просто заканчивает разговор, а я тянусь к двери душа и закрываю ее. Я делаю все, что в моих силах, чтобы быстро принять душ, моя все самое важное и пытаясь вспомнить, смыла ли я косметику, когда вернулась домой рано утром.

Я намыливаю мочалку и принимаюсь за работу, спускаюсь по ногам и снова поднимаюсь, проходя по моей сердцевине и втягивая воздух, чувствуя, что она все еще немного болит после бурной ночи, но, черт возьми, это приятное ощущение. Но я отбросила его на задворки сознания, решив не увлекаться.