Призрачная любовь (СИ)

Ему так многое хотелось ей сказать, терзали сомнения, терзали воспоминания о том, что было когда-то: о Сандре, о Биарте, о них всех, о былых днях и ошибках. Но Меймор не мог позволить себе этого: хватит, Кира и так всегда, как могла, поддерживала его, и на этот раз он должен быть сильным для нее. А еще должен в конце концов разобраться в своей душе, частью которой Ки давно уже стала. Неотъемлемой и такой важной. И почему он раньше этого не понимал. Пока опять Демона не выпустил, а тот…

— Думаю, как извиниться за поведение Демона, — рассматривая пол, произнес Меймор.

— Ладно тебе, — Кира села рядом и коснулась его руки, — эй, - приподняла его подбородок, заставляя посмотреть на нее, — я даже соскучилась по нему, как оказалось, — попыталась приободрить мужчину.

— Не злишься?

— Разве я могу на тебя злиться. Он — часть тебя Меймор, — пояснила Кира на недоуменный взгляд, — старательно отрицаемая, но часть.

— Воплощение худшего, — мрачно заметил тот. — Он ведь наговорил тебе…

— Не такие уж и гадости он мне говорил, — усмехнулась Кира, — можно даже сказать, в основном комплименты, — не удержалась она, видя, как Меймор смущается все больше и больше. Однако голубые глаза мужчины были полны благодарности.

— И не воплощение он худшего, — тише добавила Кира. Больше всего на свете в этот момент хотелось сказать, что Демон и Меймор всегда были для нее едины, что Демон — это скрытые, извращенные и перевернутые страхи Меймора: Демон хотел убить Сэм, так как Меймор боялся ее потерять, а не будет сестры, не будет и страха потери. Вот такая странная логика. Но Демон мог быть и скрытыми желаниями, и тогда…но эту мысль Кира гнала от себя, тем более даже Демон обещал Бонне вернуть ее мать, вернуть Биарту. Обещал, хоть и утверждал раньше, что не хочет этого.

Только вместо этого, вместо слов и рассуждений, Ки просто положила голову на плечо Меймора — лучшая поддержка для него сейчас, да и для нее тоже — то, что нужно.

— Ки, — Меймор коснулся ее щеки, — как думаешь, у нас действительно ничего кроме легкого флирта не выйдет? — спросил тише, на доли секунды в его глазах промелькнули черные огоньки.

«Скрытые желания», — глухо отдалось в сердце. Кира чуть отстранилась и неопределенно помотала головой.

Черные огоньки в глазах мужчины стали чуть ярче. Навести порядок в душе, а без Ки это никак, пусть даже она и оттолкнет, все лучше, чем мучить их, всех троих: ее, его и Демона.

— Я всегда хотел тебя. И в этом я не соврал, — проговорил он голосом Демона, огоньки тут же погасли — вернул обратно контроль над ним.

— Я обещал вернуть Биарту и сделаю это, — продолжил Меймор, всегда он так, что Демоном, что нет, но ловит ее мысли, как ни блокируй, видит ее смятения, чувствует сомнения. — Верну ее, но не сюда и не себе. Я найду Биа и отдам Бонне ее координаты.

Меймор запустил руку в ее волосы, коснулся лбом лба, смотря в большие карие глаза.

«Разве не красавица? А ты…», — укором отозвался в подсознании Демон.

«А я… — согласился Меймор. — Биа всегда видела во мне только хорошее. А она принимает таким, какой есть».

«Нас обоих», — согласился Демон.

А Кира не отталкивала. Хватит уже мучиться. Может, пора побыть счастливой, по-настоящему: с болью и тихой радостью, блаженным экстазом от простого касания, разрывающим и соединяющим за микросекунды. Демон, Меймор, Рыцарь — голубые глаза или черные, или вовсе маска — все одно, все в сердце, давно проникли, давно там. И просто надо было понять, что забрали его, как оказалось. И отдать давно уже пора. И получить взамен. Кира нежно сняла с его шеи лиловый кулон, но глаза мужчины по-прежнему остались голубыми, разве что черные огоньки стали чуть ярче — единое целое для нее, единое целое с ней.

Меймор притянул ее к себе и поцеловал.

«Ох, что же мы делаем? — Кира перебралась на его колени и обвила шею руками. — Ой, еще будут у нас проблемы. — Она сильнее прижалась к нему, слегка покусывая ему губы и доводя этим до экстаза. — И вот не надо бы».

«Только кто нас остановит», — поймала его мысль.

«Наконец-то», — счастливо улыбнулся в глубине души Демон.

***

Выдохнув, Дарион зашел в свои покои. Стелла лежала на кровати, свесив руку, но увидев его, тут же встрепенулась.

— Мой принц, — радостно махнула она хвостом. — Как все прошло? — заботливо поинтересовалась.

— Оставил Мирону память, — вздохнул Дар, присаживаясь рядом.

— Он хороший, — поддержала Стелла, ласково потерлась о его щеку, затем скользнула рукой, помогая снять рубашку. — Дар, — обняла его, — у нас ведь будет еще много неприятностей? — не могла не спросить, слишком терзало.