Призрачная охота

В чем, прежде всего, заключается вклад Буало? В придании формы сырому материалу. Его изобретательность феноменальна и основана на любопытном свойстве ума: обыденность его не интересует. Зато все, что выходит за ее рамки, околдовывает его, если можно так выразиться. Необыденное не означает необычайное; это понятие глубже, это как бы порог очевидности. К примеру, жена Равинеля умерла.[2] Он в этом уверен, поскольку утопил ее собственными руками. И тем не менее она подает признаки жизни. Она есть, и ее нет. Начинается нечто иллогичное. Его следует преобразить в ирреальное, поскольку иллогичное — всего лишь ошибочное умозаключение, тогда как литература в собственном смысле слова начинается несколько дальше — когда персонажи, вырвавшись за пределы своей беспомощной мысли, открывают, что привычный для них мирок стал фантастичным. Но логика в конечном счете всегда одерживает победу. Важно, чтобы она не одержала ее преждевременно, чтобы она не слишком быстро всплыла на поверхность повествования, чтобы она не иссушила персонажи. Идея романа — это уже его объяснение; достаточно о ней забыть, чтобы найти драматические ситуации и конфликты, содержащиеся в ней в зародыше. Отсюда тот длинный путь, проходимый нами вместе, чтобы раскрыть долю человеческой правды, скрывающейся в глубине каждого преступного замысла. Означает ли это, что путь наш легок, и нет на нем терний? Отнюдь! Но нет ничего увлекательнее этой работы, которая ведет к открытию, и нет ничего плодотворнее. Ибо с каждым днем мы все глубже проникаем в суть литературных законов, управляющих процессом создания произведения как детективного, так и любого жанра. В этом и заключается «приобщение», о котором я говорил выше.

Возможно, теперь стало понятней, в каком направлении мы работаем. Я мог бы еще многое сказать о своем друге Буало, о его уравновешенном характере, сговорчивости, неисчислимых богатствах его ироничного ума. Но мы не склонны рассыпаться во взаимных комплиментах, поскольку далеко еще не достигли того возраста, когда хвала способна утешить в предчувствии грядущего бесплодия. Пока что у нас есть дела поважнее. И тем не менее я хотел бы подчеркнуть одну черту в характере Буало: я не знавал человека, который относился бы к своей работе с такой серьезностью, какую проявляет он! Сочинение приключенческого романа нередко считают пустячным занятием и чуть ли не похваляются тем, что сбыли его с рук. Буало отдается своей задаче целиком и полностью. Он забывает шляпу, теряет ключи, не может найти запропастившийся бумажник; но он откапывает мельчайшую ошибку, гоняется за неточной деталью, короче, изничтожает случайное. Общение с ним сделало меня трудолюбивым.

Развлекать других — великое дело! Ничем не пренебрегать — дело чести. Буало работает не ради денег, не ради славы, но для одного-единственного удовольствия — быть достойным самого себя.