Призрачная победа (СИ)

Юля не ответила обводя взглядом возбуждённую толпу. Множество лиц и почти ни на одном не было ни капли сочувствия, только предвкушение предстоящего зрелища. Ждать помощи, или хотя бы помилования здесь вряд ли стоило. Если бы такое и случилось, люди оказались бы скорее сильно расстроены и обозлены таким жёстким обломом долгожданного представления.

Несколько выделялись в толпе двое на рослых рыжих скакунах, явно аристократы, судя по облику, мужчина и молодая девушка. В одном из них, Юля узнала того самого злосчастного воина, что оказался у неё на пути и сорвал побег. Рядом, скорее всего его спутница, на которую раньше, она почти не обратила внимания. В душе всколыхнулась волна жгучей ненависти. Девушка уставилась на мужчину желая лучше запечатлеть его образ, одновременно, перебирая в уме проклятия.

— Джулария Регедари, желаешь ли ты покаяться в своих грехах и принять Святое причастие? — Обратился палач к ведьме отвлекая её от мыслей о проклятии.

— Желаю! — Тут же отозвалась Джули, опередив Юлю.

Девушка была страшно напугана и цеплялась за малейшую возможность избежать гибели. Терранка ясно читала в её душе надежду. Но, точно так же, она видела по лицам главных действующих лиц: шерифа, судьи в дорогой парадной мантии и священников непреклонность намерений привести приговор в исполнение. Унижаться перед ними выгадывая лишние минуты жизни, Юля считала ниже своего достоинства. В отличии от соседки, у терранки теплилась слабая надежда на закукливание сознания и обратный перенос в своё тело в другом мире. Наличие второго пассажира в теле и почти полный манорезерв, давали некоторую надежду на выплеск дополнительной энергии в момент гибели для увеличения шансов на благополучный перенос. Других возможностей на сохранение личности, Юля не видела. Ещё, была слабенькая надежда, как вариант, получить повторное вселение в новое тело в этом Мире. Надежда совсем призрачная, но совсем без надежды, встречать неизбежное было страшно.

Пока юная ведьмочка каялась в несуществующих грехах старательно подсказываемых священником, Юля перебирала в уме внутренние плетения и способы мобилизации энергии для осуществления задуманного. Постепенно, план обретал очертания. Была всё же польза в бесполезном покаянии, оно давало время на подготовку. Никакой гарантии в этом не было, но покорно принять свою участь, она была не готова и собиралась сражаться до последнего.

— Я отпускаю тебе твои грехи, дочь моя, прими свою участь со смирением.

Занятая своей подготовкой, Юля даже не заметила как закончилась исповедь и священник вынес окончательный вердикт ожидаемо разбив последние надежды юной ведьмочки. Лишенная последней надежды девушка залилась слезами умоляя пощадить её, обещая исправиться, не делать больше ничего плохого и всё такое в том же духе. Сквозь залитые слезами глаза Юля уже плохо видела окружающее, а вытереть предательскую влагу было невозможно. Но, даже по тому, что она видела, было понятно, что никакие слёзы не возымеют действия. К горлу подкатила злость и стыд за вынужденные унижения. Юля внутренне прикрикнула на соседку, что бы та не унижалась, ибо это бесполезно. Но, девушка не слышала её продолжая рыдать.

В нос ударил дым от копоти факелов которыми приставленные к процессу стражники подпалили кучи хвороста вокруг казнимой. Над толпой пронёсся довольный гул одобрения и злорадства. Щедро политые маслом дрова стали быстро разгораться отчего уже через считанные секунды в ногах стало хорошо припекать. Девушка зарыдала в голос забившись в путах которыми была привязана к столбу. Времени осталось совсем немного, но ещё одно действие Юля надеялась успеть.

Волевым усилием перехватив управление телом, терранка, сквозь пелену слёз и не думавших пересыхать, отыскала взглядом двоих всадников. Попыталась проморгаться, но безуспешно, а времени оставалось всё меньше. Но, всё же, стало немного виднее и она, как ей показалось, смогла поймать взгляд ненавистного аристократа с каменным выражением наблюдавшего за ней из седла. Уйти просто так и не бросить проклятье, тому, кто лишил её возможности жить, было бы слишком обидно. Она очень надеялась, что посмертное проклятье не обойдёт того стороной.

Ноги уже нестерпимо жгло огнём и она поторопилась выплеснуть всю свою боль, ненависть и бессилие, оформив проклятие в несколько коротких пугающих фраз. Очень хотелось надеяться, что они не останутся обычным сотрясанием воздуха. Чувствуя как уходит время, помянула и жителей ненавистного села, пожелав им «всего хорошего».