Призрачная тень

— Кэтрин О’Хара, и не будьте со мной высокомерны, так как моя семья обосновалась здесь так же давно, как ваша, — если не раньше. Надеюсь, вы не правы, и продажа может осуществиться. Мне нравится созданное вашей семьей. Это красивое место, и ваши дед и прадед проделали сказочную работу, показав историю — простую, правдивую и причудливую. Я не понимаю…

Кейти нервно оборвала фразу.

Неужели она считает не имеющим значения, что газеты и полиция говорили, будто он может быть убийцей, оставившим труп в музее?

Она сказала, что ее семья обитает здесь давным-давно, и он знал нескольких О’Хара среди жителей острова, но…

— Кейти О’Хара? — резко переспросил Дэвид.

— Да, я только что представилась сама.

— Маленькая сестра Шона?

— Да, сестра Шона. — Она опустила слово «маленькая».

— Шон не участвует в этом, верно?

— Мой брат сейчас работает в Южно-Китайском море, снимая документальный фильм, и к этому он не имеет отношения. Но я не понимаю, что…

— Ничего. Ничего ни к чему не имеет отношения. Это место больше никогда не будет музеем, и я чертовски уверен, что, посмотрев на меня, вы вспомните, почему я так считаю.

Кейти вздохнула, словно вынуждая себя говорить терпеливо:

— Случилось нечто ужасное. Но вы были оправданы. Ваш дед закрыл музей, но он всегда хотел открыть его снова. Мы никогда не избавим мир от психов. Я намерена установить систему безопасности, замки и обеспечить, чтобы ничего подобного больше не случилось.

Дэвид прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди и недоверчиво глядя на нее:

— И шайка придурковатых студентов не попытается подложить сюда манекен блондинки и представить дело так, будто вы изготовили сцену с телом Тани? Неужели вы никогда не видели фильмы ужасов, где те же самые глупые люди совершают те же самые глупые поступки, чтобы напугать зрителя? Что, если псих, который сделал это, все еще околачивается на Кис? Представляете, какое это для него искушение?

— Я этого не допущу. Не все люди психи, а это чудесный музей. Я работала долго и упорно…

— Сколько вам сейчас лет? Должно быть, двадцать два или двадцать три?

— Двадцать четыре, хотя это едва ли имеет значение. У меня уже есть свой бизнес…

— Кейти О’Хара? — Он внезапно засмеялся. — «Кейти-оке»! Это ваш бизнес?

Ее лицо превратилось в ледяную маску.

— К вашему сведению, мистер Беккет, караоке — большой бизнес в наши дни.

— Разумеется, в баре вашего дяди.

— Вы превратились в упрямого осла, мистер Беккет. Я ухожу. Увидимся завтра с моими адвокатами.

— Как вам угодно. Доброй ночи, мисс О’Хара. И простите меня. Я не хотел смеяться над маленькой сестричкой Шона.

Она сердито уставилась на него:

— Меня это не заботит, мистер Беккет. И Шона не заботило бы тоже. Мы оба усердно работали и многого добились. Кстати, я никогда не слышала, что вы друзья с моим братом. Он осведомлен об этом факте?

Дэвид рассмеялся. Неужели это место вновь откроется?

Он уехал отсюда, но никогда не скрывал своего прошлого. Люди знали о Тане и о том, что произошло. Но за пределами города никто не предполагал, что он это сделал и что, несмотря на безупречное алиби, вся семья лгала, чтобы спасти его.

Вернуться сюда…

— Прошу прощения. Я не хотел никого обижать. Ни вас, мисс О’Хара, ни чью бы то ни было сестру, младшую или старшую. Но музей не предназначен для продажи. И по веским причинам. Я не хочу, чтобы история повторилась.

— Посмотрим завтра, — сказала Кейти.

Она отошла, но снова повернулась к нему:

— Мне следовало узнать вас. Ваш дедушка говорил о вас все время. Крейг Беккет был чудесным человеком.

Дэвид удивился тому, что его ужалило замечание. Он любил своего деда, впрочем, как и все, кто его знал, и часто виделся с ним. Только не в Ки-Уэст.

— Благодарю вас, — кивнул Дэвид.

— Я рада, что вы смогли вернуться теперь, так как вас не было на похоронах.

— Если бы вы лучше знали моего деда, мисс О’Хара, то понимали бы, что он не слишком уважал похороны, массивные памятники, гробы стоимостью в тысячи долларов и тому подобное. Память существует в душе, всегда говорил он мне. А любовь не могло стереть никакое расстояние. Поэтому я в ладу со своими воспоминаниями и своей совестью.

— Рада за вас. Лично я считаю похороны особым временем, чтобы вспомнить и почтить того, кого любил, но у каждого свое мнение. Я ухожу отсюда, мистер Беккет. Увидимся завтра в банке.

— С удовольствием, — отозвался он, пожав плечами.

Кейти подошла к двери.

— Насколько я понимаю, вы не планируете оставаться в городе надолго?

— Нет.

Она снова заколебалась:

— Тогда что вас заботит?

Он не ответил.

— Я бы сумела вести дело с достоинством, которого музей заслуживает.

— Извините за грубость. Ваше появление удивило меня. Еще раз простите мне мое оскорбительное поведение.

Кейти кивнула и повернулась, чтобы уйти.